Чего только эти гребанные монахи с нами не делали, сказал Диего, хохотнув.
Ты хочешь сказать… сказала Алиса, расширив чуть глаза.
Нет, в том-то и дело, что Прямо никто ничего подобного не просил, сказал Диего.
И вообще о том разговоров не было, сказал он.
Просто горячие раскрасневшиеся задницы мальчиков, после розог, сказал он.
Там к нам никто пальцем не притронулся, в ТОМ самом смысле, сказал он.
Но они заложили в нас мины, они заложили в нас бомбы, сказал он, глотнув виски.
Подержал во рту, пополоскал, побулькал в горле, почмокал, посвистывая, и даже уронил капельку себе на воротничок. Лида покачала головой, Диего рассмеялся, всем своим видом показывая, что смакует виски нарочито, специально для жены, которой не нравится этот отработанный до мелочей номер. Последние отблески солнца от крыши погасли, и мы теперь сидели на террасе темными силуэтами, не торопясь включать свет.
Ей богу, половина ребят из нашего выпуска стала дипломированными педиками, сказал Диего.
Все они были словно запрограммированы трахаться в зад, сказал он.
Эка невидаль, сказала хищно Алиса.
О, милая, конечно же, я имею в виду, с мужчинами, воскликнул Диего.
Порка… сказала с отвращением Алиса.
Средневековье какое-то, сказала она, вызвав мое легкое неудовольствие.
Он просто вас пугает и пытается впечатлить, сказала вдруг Лида.
Потому что вы ему понравились, сказала она.
И потом, порка это очень сексуально, сказал я, вступив в начинающийся бой на поле Лиды, горделиво поправив сбрую, и подняв копье с флажком.
Я чувствовал себя отважным бойцом, вышедшим на турнир ради прекрасной дамы, любовь к которой он скрывал до сих пор, а вот теперь решил открыть тайну всему миру. Может быть даже, быть поверженным ради любви. В ушах у меня звучали победные стоны горнов. Диего понимающе улыбнулся. Неужели он догадывается, подумал я. Но, к счастью, в тот момент это выглядело как понимающая улыбка мужа, который позволил вам обладать своей женой в обмен на вашу, и принимает вашу горячность за юношескую влюбленность и поспешность новичка в свинге. А уж Диего на нем свинью съел.
Такую же чувствительную к трюфелям, как и моя Алиса.
Не слушайте вы его, садиста клятого, сказала, рассмеявшись, Алиса.
Ему бы только мучить кого-то, да хлестать, в том или ином смысле, сказала она.
Присмотрись к нему внимательно, Диего, сказала она, и может быть, узнаешь в нем кого-то из тех монахов, что пристрастили вас пороться в задницу.
Мы были на «ты» с тех пор, как они впервые зашли к нам в дом.
