Мы молчали.
Я подошел к двери, и закрыл защелку, думая о том, что, что бы не случилось – дикий трах или разговор по душам, – свидетели и соучастники нам не нужны. Отвернулся от закрытой двери, – чересчур резко, – уронив с бедер полотенце, потянулся было за ним. Потом досадливо выпрямился. Сколько лишних движений! Поймал себя на мысли, что уже начал невольно сравнивать себя с ее мужем. Грации ему было не занимать. Но и мне было чем похвастаться, так что я повернулся к ней боком. Резко повернул голову, – поймать намек на улыбку, который мне, вероятно, почудился. Нет, она выглядела совершенно серьезной, и смотрела на меня, приподняв голову, и изредка роняя ее из-за напряжения.
Развязать вам руки, сказал я.
Да, если хотите, сказала она.
Я встал сбоку у изголовья, и потратил не меньше пятнадцати минут на то, чтобы размотать ткань. Кто-то, кто завязал его – мне почудились изящные движения рук матадора, – смочил ткань водой, из-за чего узлы чуть ли не намертво схватились. Все это время она смотрела чуть в сторону, со сконфуженной улыбкой. Когда я закончил, она села и потерла запястья. Я сел рядом, и потянул на себя покрывало.
Вас зовут, сказал я.
Меня зовут Лидия, сказала она.
Повернулась ко мне и внимательно посмотрела в глаза. Я что-то хотел сказать, но забыл. Сглотнул. Мы смущенно улыбнулись друг другу. Я вдруг увидел, что она тоже смущена – и поражена этим, как и я, – и перестал волноваться. Увидев это, перестала волноваться и она. Некоторое время мы просто смотрели друг другу в глаза.
Можно поцеловать, сказал я.
Да, сказала она.
Я прижал ее голову своей левой рукой и не очень уверенно – мы с Алисой делали это все реже, – поцеловал. Она закрыла глаза, я, подумав, тоже.
Некоторое время мы так целовались с закрытыми глазами, сидя на кровати, голые, не двигаясь.
Почему-то я представил нас на поле одуванчиков, не желтых, а уже увядших, ощетинившихся белыми пушинками. Вдалеке раздавались крики играющих детей, шум реки, шлепки по мячу, которым перебрасываются отдыхающие, скрип старого велосипеда…
Первые метры на велосипеде после долгой паузы.
Вот что был наш поцелуй.
Потом тело вспомнило все, что должно было помнить, и земля понеслась под колесами все быстрее и быстрее. Завертелась просто. Очнулся я, когда уже упал на кровать, а она торопливо залезала, закинув на меня ногу. Но еще до того, как уселась, уже почувствовала и уронила голову мне на грудь. Я схватил Лиду за бедра и натащил на себя до конца. Ей пришлось отталкиваться, но я был настойчив.
