сказал я. Если она узнает что я обрюхатил Лиду, я тоже тебя убью, сказал я. Он кивнул – принял к сведению. После я верну тебе жену, сказал он, обещаю. Вопрос лишь, захочется ли ей. Не говорить ей про нас с Лидой – условие сделки, напомнил я.
А Лида, сказал он.
Я улажу это с ней, сказал я.
Ладно уж, сказал он презрительно.
Я поглядел на Алису – они спали крепко, уснули совсем недавно, это было видно, первая фаза сна, кажется, – и прикинул, стоит ли честно рассказать все. Но Диего знал, что делает. Алиса не простит мне настоящей измены. А я не смогу без нее жить, вдруг понял я, и понял, что чувствует преступник, которого хватают впервые в жизни.
Поздно, поздно, все слишком поздно, протрубили во мне все ведьмы шабаша, и я почувствовал тошноту.
Ну, а что же будет с Лидой дальше, сказал я.
Ты же сказал, что решишь, напомнил он насмешливо.
Я имею в виду ты и она… сказал я.
Вот уж последнее, что меня интересует, сказал он. Можешь подобрать птичку с перебитой ножкой, сказал он. Ты ставишь меня перед тяжелым выбором, сказал я. Дружище, так и мне пришлось Нелегко, сказал он, со свистом выпуская воздух. Он тяжело дышал, и я понял, что он пьян. Тебе бы выспаться, сказал я. Я верну тебе их через три месяца, сказал он. Это будет поездка в горы, на море… целое путешествие с заездами в порты и всякие места… сказал он. Обещаю не вернуться раньше времени, сказал он. Что же, сказал я. Желаю удачно развлечься, сказал я. Он кивнул, совершенно очевидно не желая продолжать разговор.
Я повернулся к двери.
И еще… сказал он.
Насчет Анны-Марии, сказал он, нимало не беспокоясь насчет того, что она была тут.
Присмотри за ней это время, сказал Диего. Я понял, насколько опасной будет поездка. Он предпочитал отдать мне единственную женщину, которую любил – свою сестру – чем взять с собой.
Советую тебе трахнуть мою сестру, и снять это на камеру, чтобы я потом мог полюбоваться, сказал он.
Меня озарило. Диего на самом деле баба, и поэтому ему нравится смотреть, как трахают его баб. Я давно должен был догадаться. Если ты принимаешь правила игры, то принимаешь их во всем. Нет на свете сурового мужика в кожаной портупее и с сигарой во рту, который не хотел бы, чтобы его оттрахали в задницу. Они таким образом рассчитываются с Девой Марией.
Тебе не кажется, что в тебе говорит женщина, сказал я.
Приятель, ты с такой легкостью сдал их обеих… сказал он.
А ты, сказал я.
А я ни одной из них не давал клятвы верности, сказал он.
