– Ишь, совсем уж обнаглели, – включилась вдруг женщина средних лет, с сумкой картофеля, – То им не это, это не то.
– Открой люк, – поддержал ее мужичонка в кепке, – закрой люк. То сел, то встал.
– А ну, пригнись! – хохотал водитель.
– Це, це, це, – пощелкала языком матушка Мария, – ну и молодежь пошла.
– Урод!
– Ботаник!
– А они еще в городе бардак устроили!
– Бесплатного троллейбуса им хочется!
– Я не бастую, – оправдывался студент.
– Все вы одним миром мазаны!
– Дармоеды! Бездельники!
– Скоты! В поле бы их! Я всю жизнь пахал!
Маршрутка гоготала. Матушка Мария была счастлива. Студент, положив ей на колени сумку с книгой, протиснулся в задние ряды, снял с мужичонки кепку, сдавил горло, и хриплым шепотом сказал:
– Убью.
В маршрутке воцарилась тишина. Мужичонка быстро притворился очень пьяным, и спящим, водитель поскучнел, стал следить за дорогой, и перестал – нарушать правила, поэтому машина поехала очень медленно.
– И ты, – нежно сказал ему на ухо студент, вернувшись в начало салона и крепко взяв шофера за шею, – следи за дорогой, урод. Вчера здесь лихач, такой, как ты, в «Камаз» врезался. Десять трупов. Я такого ждать не буду. Я лучше сейчас один труп сделаю. Из тебя.
Водитель стал совсем скучным, и даже выбросил в окно сигарету, которую умудрялся держать загипсованной рукой. Уже бледный студент вернулся к своему месту, и по пути со всей силы наступил на руку одного из картежников. Тот терпеливо ждал, когда студент сделает следующий шаг. Немного постояв на руке, студент вернулся к своему бывшему месту и сел на колени матушке Марии. Та, подумав, сказала:
– Так их, сынок. Нет житья порядочному студенту среди деревенского быдла. Удобно устроился? И, слава Богу!
* * *
– Наталья, – Константин Танасе, повертев в руке служебное удостоверение, повторил в трубку, – Наталья.
– А, это ты, – равнодушно сказала девушка.
Танасе помолчал. Потом решился.
– Ты что, ушла от меня?
– Костя, – и обращение это резануло Танасе слух, – что за глупости ты несешь? Я с тобой не жила, чтобы уходить, или возвращаться.
– Мы больше не встретимся?
– Да откуда я знаю. Может, захочется, так я позвоню. Ты только, – тут она хихикнула, – не волнуйся, милый.
– Почему? – недоуменно спросил он.
– В твоем возрасте вредно, – она снова хихикнула, – давление, нервы, мигрень, целлюлит.
– А целлюлит-то здесь при чем? Разве у меня может быть целлюлит? Я же мужчина!
– Это я образно, – Константин по голосу понял, что надежды нет, – образно. Какой ты дотошный.
