Наконец-то девушка оделась, сгребла с собой деньги на подарок, взяла сухой паек, состоящий из двух наспех сделанных бутербродов студента* — ими можно было накормить голодающую страну, — и тенью выскочила в коридор. Время было раннее, всего-то шесть утра, так что в коридоре никого не было. Вырвавшись на волю, Юля, радостная и вдохновленная, полетела прямо в сторону З.-младшего.
— Дам-диги-дам-диги-дам-дам-дам, — поражая всех своей супер интеллектуальной песней, Юля болталась по городу.
Несмотря на то, что все нормальные магазины в субботу начинали работать с восьми утра, девушка все равно пребывала в том самом счастливом влюбленном блаженстве, когда даже камень, упавший на голову, воспринимается иначе: как добрый знак свыше.
Встречались некоторые магазинчики, которые работали двадцать пять часов в сутки и восемь дней в неделю, но Юлю не интересовали универсамы, большую часть товаров которых составляло, несомненно, продовольствие. Конечно, кареглазая могла купить Марине арбуз или что-то в этом роде, да вот только что это был бы за подарок?
Прошлявшись целый час по городу, девушка уже начала замерзать. И даже когда открылись магазины, первой радостной мыслью была не мысль о подарке Марине, а о возможности погреться.
Спустя несколько часов, излазив, наверное, все магазины города, кареглазая так и не нашла то, что она могла бы вручить Марине в качестве подарка на день рождения. Юля хмуро стреляла по сторонам, думая, что бы подарить девушке. На ум ничего путного не приходило.
Внезапно зазвонил телефон.
— Виталик, — сквозь зубы процедила девушка.
Настроение вмиг ухудшилось. Сбросив трубку, девушка ускорила шаг, словно стараясь убежать. Спустя минуту опять позвонил Виталик. Юля не подняла трубку и пообещала себе, что если он позвонит еще раз, она выключит телефон. Через пару минут в кармане куртки вновь завибрировал мобильный. Юля уже хотел выключить его, но внезапно поняла, что звонит не Виталик. На экране высветилось «Самая большая засранка».
— Да, Ян? — как бы равнодушно отозвалась девушка.
— Ты офигела?!
Юля отвела трубку от своего уха, так как барабанная перепонка грозилась покончить с жизнью.
— Тш! Ты чего? — негодующе буркнула Юля.
— Ты… ты… да как ты могла?!
— Да что я уже не так сделала?
— Ты ушла без меня!
Кареглазая стояла с таким видом, как будто только что перед глазами у нее пронеслись диплодоки с бирюзовыми дубинками в зубах. Сказать, что девушка застыла в позе «че?», это ничего не сказать.
