— Сейчас, подожди минутку.
Через пятнадцать минут я ел яичницу из пяти утиных яиц с салом. На газовой плите жарила (отец с такими же пенсионерами, как он сам, организовали заправку газовых бытовых баллонов на АГЗС). Супруга поставила чайник с заваренным чаем на подставку и села напротив меня. Я наворачивал жареные лепешки и был почти счастлив. Четыре дня нормально не завтракал. И не обедал. И не ужинал!
— Любый, мы с Ложкиной Любой поделили все продукты, что ты с Леонидом привез. И порошок с мылом тоже. Мария у них живет, кстати. Дальняя родственница Любки она. Но вот что я спросить хотела. Что за золото в мешке и что с ним делать будем? А в другом мешке ювелирные украшения? Вы зачем ездили? — она вопросительно приподняла брови.
Я тщательно прожевал кусок и затолкал в рот следующий. Показал жене на кружку. Она покачала головой, наливая мне чая, взяла сахарницу, но я замотал головой. Не люблю сладкий чай. Сладкое люблю, а вот чай с сахаром нет. Наконец еда закончилась. Я блаженно хлебнул чаю.
— Золото, а что с ним делать? Разделим пополам с Леонидом, наш трофей. Что с боя взято, то свято. — Я еще хлебнул чаю, благодать.
— А с ювелирными изделиями, это тоже с боя? — Супруга продолжала допытываться.
— Эти нет. В принципе, они мои как бесхозное имущество. Магазин казанский, и продавец с управляющим из Чистополя. — Я опять отхлебнул чаю. Подумал, и взял еще лепешку.
— Значит, я позвоню Любе и скажу, пусть Леонид приходит делить ваш трофей. — Алиса встала, потянулась за рацией. Шелковый халатик обрисовал ладное тело. Да, не девочка. Но очень симпатичная женщина! А ведь четверо суток не до утех было! Я со злостью вцепился в лепешку.
— Кстати, а почему ты решил, что я девочкам мамой стану, а? За меня решать вздумал? Они как куколки, верно, но ведь чужие дети. И как с опекунством быть? Ты знаешь, я стала к ним так привязана, и мне страшно, что их приедут и заберут чужие дяди. И за них тоже. Ведь такие умные и маленькие девочки. Они меня попросили мамой побыть, а то в детский дом заберут. — У Алисы заблестели глаза от сдерживаемых слез. Она у меня девушка очень чувствительная и душевная, просто претворяется грозной татаркой.
— А что, их на дороге бросить надо было? Я так не могу. И ты не можешь, я же знаю. Девочки маленькие, вырастут, нас родителями почитать будут. Не верю я, что это все спасательной операцией МЧС закончится. Вадим сказал, звезды другие, а он шесть лет на них в Самаркандской обсерватории смотрел. Так что не опекунами нам быть, а родителями. А как они с Катей и Лехой? — я допил чай.
