Пока не началось выступление очередной красотки, в зале вновь вспыхнул слегка приглушенный свет, и гул голосов заметно возрос, равно как и звон бокалов: взволнованная публика спешила охладить свой пыл прохладным пивком и прочим алкоголем.
Леня глубоко вздохнул и попытался состроить физиономию бывалого парня. Он нарочито неторопливо сделал пару глотков из своего бокала и покачал головой, расплываясь почти в блаженной пьяной улыбке.
– И все-таки, Алеха, несмотря на всех местных голозадых девок, мамой клянусь: будь моя воля, не собирая вещичек, махнул бы прямо сейчас в аэропорт и – прощай, немытая Танзания!
– Почему же не сваливаешь?
Он хмыкнул и выразительно погрозил мне пальцем.
– Чтобы ты тут без меня охмурил Машку? Не дождешься!
– Не дождусь, – согласно кивнул я, припоминая отдельные телодвижения танцовщицы. – Послушай, а когда у твоей Маши кончается командировка?
– Скоро, – кратко ответил Леня.
В этот момент в зале вновь погас свет, а на подсвеченной площадке появилась очередная красавица, невольно заставив меня вздрогнуть: дело в том, что она была не просто в бурке, но и в полном обмундировании, которое, как мне уже было известно, называлось абая.
Закутанная с головы до ног во все черное, фигурка начала неспешный танец под постепенно ускоряющийся ритм барабанов. В унисон этим барабанам заколотились и все мужские сердца сидевших в зале, во всяком случае, у меня точно. Ритм барабанов ускорялся, танцующая, словно гипнотизируя своими телодвижениями, то падала, перекатываясь по полу, теряя при этом один из рукавов своего одеяния, то изгибалась коброй, между делом вдруг оголяя свою пышную грудь; в нарастающем ритме пляски она постепенно разрывала свой черный наряд на мелкие кусочки и в конце концов, как и предыдущая искусительница, осталась абсолютно обнаженной, лишь со стыдливо закрытым буркой личиком.
– Черт-черт-черт! – прищелкнул пальчиками Леня, возбужденно подпрыгивая в кресле. – Екарный бабай, жутко волнующе все это! Особенно бурка, которую паршивки так и не снимают.
К этому моменту он был уже практически готов – Лене мало надо, чтобы ощутить полную оторванность от грубой реальности, вдохновенно взлетев над суетой. Его черные глазоньки сияли, длинные ручки-ножки трепетали, а из толстогубого ротика едва не капали слюни.
– Надо будет сподобить Машку на нечто подобное. – Он даже зажмурился. – Мы ведь с Машкой сразу по приезде отправились на местный рынок, и я прикупил точно такую же бурку с абаей на пару. Презентовал ей со словами: носи, Маша, чтобы я тебя ни к кому не ревновал.
