– А ты куда едешь?
– Я поступать хочу. В институт… Еду узнать, когда прием, какие экзамены.
– Только школу закончила?
– Нет, я в том году закончила, я работала один год в столовой поваром. Кулинарные курсы закончила.
Девушка нравилась Бирюкову все больше – такая чистенькая, милая, откровенная. Они еще немного покурили, стоя в тамбуре.
– Извините, у вас с собой не найдется бутерброда? – глядя на него полными невинности глазами, спросила вдруг девушка. – Я такая голодная, а ехать еще долго.
– Конечно! Идем со мной!
Бирюков даже обрадовался. Сам бы он ни за что не осмелился предложить ей пойти с ним в его купе.
– А что же кавалеры? – на всякий случай поинтересовался он. – Не будут обижаться, что ты их оставила?
– Да ну! Какие они кавалеры! – пренебрежительно отмахнулась девушка. – Я их даже не знаю. Так, пообщались.
Они шли по спящему вагону. Поезд трясло, раскачивало, и девушка время от времени прижималась к Бирюкову. Он поддерживал ее за локоть.
Войдя в купе, Бирюков снял с багажной полки полиэтиленовый мешок с героями «Санта-Барбары» – любимый пакет жены, который она жалела брать в магазин или на рынок, а ходила с ним «в люди» – например, за пенсией. Теперь она пожертвовала его мужу. В мешке лежали бутерброды с вареной колбасой, вареные яйца, печенье и компот из малины в пластиковой бутылке от кока-колы. Все это Бирюков разложил на столике перед девушкой.
– Тебя как зовут?
– Катя. А вас?
– Александр.
– А отчество?
– Можно без отчества.
В купе заглянула проводница. Хмуро смерила взглядом Бирюкова и его спутницу.
– Чай будете?
– Два стакана, – заказал Бирюков.
– Ой, мне не надо, – с набитым ртом поспешила вмешаться девушка. – У меня денег совсем нет.
– Да ладно, мелочь какая, я заплачу, – расщедрился Бирюков.
– Так сколько нести? – нетерпеливо перебила проводница. – Два? Один?
– Два, – утвердительно кивнул Бирюков. – Раз чай стали разносить, значит, скоро и Москва. Ты там у родственников остановишься или у знакомых?
– У знакомых.
– А в какой институт поступать хочешь?
– В юридический.
– Молодец. У меня дочка юридический закончила, – начал было Бирюков, но вовремя остановился.
Нет, о дочке с ней лучше не говорить.
– Будешь ножку Буша есть? Вареная.
Девушка кивнула, следя голодными глазами, как Бирюков ловко разломал пополам окорочок.
– Знаешь анекдот про двух цыплят, импортного и советского? – протягивая девушке кусок окорочка на ломтике белого хлеба, спросил Бирюков. – Лежат на витрине два цыпленка, импортный толстый, жирный, а наш синий, жилистый. Импортный смотрит на нашего и говорит: «Что ж тебя, брат, совсем не кормили?» А наш выпятился гордо: «Зато я умер своей смертью!»
