Это было даже не угрозой, а откровенным вызовом команде Рогачева. Грязнов увидел, как дернулся при этих словах Дзюба. Видимо, сообразил, что сейчас не тот момент, чтобы продолжать давить на собрание. Он полоснул ненавидящим взглядом Тайгишева. А ты-то, мол, чего молчишь, охотинспектор? Ты ведь тоже под Рогачевым ходишь.
Тайгишев понял его правильно.
Поднялся со стула, вскинул ладонь в знак внимания. Он был своим среди промысловиков, и они ждали его слова.
– Ну, что я могу добавить к сказанному, тут и без меня слов запальчивых было сказано более чем достаточно. Может быть, и правильных слов, но насчет того, чтобы за ружья хвататься, отстаивая тайгу, это, думаю, Крылов лишка хватил. Войны гражданской нам еще не хватало.
По клубу прокатился нарастающий ропот, и Акай вновь поднял руку, призывая к вниманию.
Грязнов покосился на Дзюбу. По лицу того было видно, что он доволен сказанным. А Тайгишев между тем продолжал:
– Да, в этом своем призыве Крылов, пожалуй, лишку хватил. И в то же время что же остается делать хозяину дома, когда к нему забрались вооруженные до зубов грабители?
– Встречать тем же! – донеслось с задних рядов.
– Правильно! И поэтому мне непонятна преступная позиция руководителей районной администрации, которые в силу своего положения обязаны защищать те же кедровники, а не пускать их под нож ради сиюминутной выгоды.
На Дзюбу страшно было смотреть. Казалось, еще минута-другая, и он испепелит главного районного охотинспектора ненавидящим взглядом.
* * *
В Боровск Тайгишев вернулся утром следующего дня и, не заезжая домой, поехал в охотинспекцию. Было начало десятого, как вдруг на его столе брякнул телефон. Он уже не сомневался, что это звонят из администрации Рогачева, возможно, даже сам хозяин района, чтобы вытащить его на ковер, однако вместо этого в трубке прорезался явно измененный мужской голос:
– Тайгишев?
– Да. Слушаю вас.
– Это хорошо, что ты, козел, слушаешь. В таком случае запоминай.
– Чего, чего? – растерялся Акай. – Не понимаю вас.
– Щас поймешь, – все тем же искаженным голосом отозвалась телефонная трубка и басовито поинтересовалась: – Тебе что, козел, мало убитой собаки и того свинца, что прошлым летом схлопотал?
До Акая стал доходить наконец-то смысл телефонного звонка, и он вдруг почувствовал, как к лицу прихлынула кровь. Однако все еще пытался держать себя в рамках, чтобы не сорваться.
– Не понял!
– Ну что же, – пробасил все тот же искаженный голос, – кто ж виноват, что ты, козел косоглазый, таким тупым уродился. Сам себя и вини. Но чтобы мозги твои хоть малость просветлели, слушай сюда внимательно.
