Господи, и этот опер хабаровский еще спрашивал, принимает ли его предложение генерал Грязнов!
– Надеюсь, пособишь заказать номер в гостинице? – только и спросил Вячеслав Иванович.
– Уже забронирован.
– В таком случае, считай, я уже в Боровске.
Судя по всему, Юнисов рассчитывал именно на такой поворот, потому что тут же спросил:
– Слушай, Вячеслав Иванович, а у тебя не возникало желания узнать детали гибели Чуянова?
Грязнов какое-то время молчал, наконец, произнес негромко:
– Об этом, как ты сам догадываешься…
– В таком случае, слушай сюда. В «семерке» сейчас новый кум, правда, пока временно назначенный, и я договорился с ним, что он тебе все покажет и расскажет о деталях убийства. Я буду в Боровске ближе к вечеру, так что ты подъезжай сразу к «семерке», а потом уже жди меня в гостинице. Если что, звони Рябову. Это начальник Боровской криминальной милиции, однокашник и друг Чуянова. У него, кстати говоря, и помянем Евдокима.
– Да, Евдоким знакомил меня с ним. Вроде бы наш человек, – одобрил Грязнов, думая о том, с чего бы это Юнисов настаивал на детальном ознакомлении отставного генерала милиции с деталями убийства. Однако расспрашивать не стал, решив, что вечер утра мудренее.
* * *
В «семерку», которая все еще сидела на жестком карантине, Вячеслав Иванович приехал во второй половине дня. В сопровождении дежурного офицера поднялся на второй этаж административного здания колонии, где его уже ждал сорокалетний майор внутренних войск, временно исполнявший обязанности начальника оперативной части колонии, и тот, коротко и сжато, будто давно уже устал излагать одну и ту же историю, рассказал, как был убит полковник Чуянов. Закончил рассказ и, видимо, из уважения к погонам столичной знаменитости, развел руками. Мол, мы уже ничем не могли помочь ему, не в наших это было силах.
Похоже, все так и было, и Грязнов в который уже раз почувствовал, как невыносимой болью, до помутнения в глазах, раскалывается голова.
Он подошел к окну, за которым утопал в искрящихся лучах солнца лагерный плац для общего построения. Именно здесь, на этом плацу, Евдокима и настиг удар заточкой. Удар в спину. На полпути к барачному строению третьего отряда.
– Может, выпьете чего? – издалека, будто из вязкого тумана, донесся голос лагерного «кума». – Могу предложить коньяк… Водку?
Вячеслав Иванович отрицательно качнул головой. Ни говорить не хотелось, ни пить…
– Но ведь это же дикость! – произнес Грязнов. – Начальника колонии… хозяина… который всего лишь полгода назад принял зону… – Грязнов поднял на майора наполненные болью глаза: – За что?!
