Тарн не сводил глаз с невероятного зрелища, разворачивающегося над головой. Он не ощущал никакого страха. Никакой печали. Его разум словно оцепенел, будучи не в состоянии постичь масштабы происходящего. Рядом исступленно лаяла напуганная собака, носясь из стороны в сторону. Парень позвал пса по имени — Тайро — и обхватил его руками, чтобы успокоить.
Тарн почувствовал руку Сары в своей, прикосновение нежной кожи к ободранным пальцам. Он бережно притянул Сару к себе.
— Прости, — прошептал он и поцеловал ее в лоб.
Сара спрятала лицо на его груди. Он стоял, поглаживая ее мокрые волосы и щурясь на бушующий вихрь. Внезапно тот прекратил всякое движение, на мгновение застыв. Тарн разглядел корабль — бушприт и часть корпуса, которые выступали из воды прямо у него над головой.
«Свобода».
Небеса рухнули.
Ранее в тот же день…
Вода, казалось, стискивала его, будто длань великана, выдавливая воздух из легких. Он неистово метался и тряс головой, страстно желая, чтобы тело выдержало хотя бы еще мгновение. В груди словно полыхало пламя.
Он может совершить это. Три минуты. Вот и все. Еще несколько секунд, и…
Безуспешно. С чудовищным выдохом голова Даваруса Коула вырвалась из воды. Яростно молотя кулаками по бортикам железной ванны, он проклинал лорда-мага, убить которого было целью его жизни. Убить тирана, правящего городом железной рукой.
«Салазар. Однажды мы с тобой расквитаемся».
Взявшись за края ванны, он поднялся и с минуту стоял, смаргивая с ресниц воду. Его взгляд упал на маленькое зеркало в углу комнаты. Это было редкостью в Сонливии, где, как правило, лишь знать могла позволить себе такую блажь. Его наставник и приемный отец, Гарретт, раздобыл зеркало за немалые деньги. Коул заслужил эту роскошь.
«В конце концов, — подумал он, — герой должен соответствовать своему статусу».
В зеркале отражалось его сухощавое, жилистое тело. Черные волосы, закрывающие шею, и короткая бородка-эспаньолка резко контрастировали с бледной блестящей кожей. От холодной воды в ванне его тело совсем побелело, и Коул смахивал теперь на привидение.
Ангел смерти.
Прищурив серые глаза, Коул любовался своей зловещей внешностью. Он представил себе выражение, которое появится на старом, морщинистом лице Салазара, когда клинок по имени Проклятие Мага быстро и плавно настигнет цель… Раздастся тихий вздох узнавания, кровь тирана запузырится у него на губах, тело осядет на пол. «Помнишь моего отца, ублюдок? Что ты с ним сделал? Я — Даварус Коул, и я пришел забрать свое».
