Минут через пять я был возле ее дома. Вскоре появилась и она. Сев в машину, она строго спросила, что случилось и многозначительно посмотрела на свои изящные часики, которые показывали двенадцатый час. Я кратко обрисовал ей ситуацию, в которой оказался, и попросил, если, конечно, возможно, помочь мне.
Моя просьба настолько ее удивила, что она, повернувшись ко мне, с минуту молчала, внимательно глядя мне прямо в глаза. Тогда я объяснил ей все более подробно, рассказав все по порядку, не упустив ни одной детали.
Она слушала внимательно, не перебивая. Когда я закончил, она предложила мне поехать в мастерскую ее отца, которая в данный момент, в связи с его отъездом, пустовала. Я согласился. Тогда она попросила немного подождать в машине, пока она сходит за ключами.
Те несколько минут, что она отсутствовала, показались мне вечностью. Я все думал позвонит она в полицию или нет. И лишь когда она появилась в дверях подъезда, у меня отлегло от сердца. Она никуда не звонила, в противном случае ей не следовало возвращаться.
Мастерская ее отца находилась неподалеку, и буквально через пять минут мы были уже там. Увидев, что мне трудно наступать на поврежденную ногу, она молча взяла меня под руку, и мы медленно доплелись до двери.
В мастерской было очень просторно. Все стены были увешаны картинами, эскизами и просто фрагментами каких-то работ. Заметив мое любопытство, она сказала, что ее отец — достаточно известный театральный художник. В данный момент он уехал в другой город готовить декорации, и его не будет около месяца. Так что я могу здесь какое-то время пожить.
Вскипятив чайник, она сварила крепкий кофе и влила в мою чашку добрую порцию коньяка, который извлекла откуда-то из-под вороха старых холстов. После чего предложила осмотреть мою ногу.
Завернув левую штанину, я осторожно положил распухшую ногу на низкий табурет. Девушка, отлучившись на минуту, вернулась с чистым широким бинтом и бутылкой какой-то бесцветной жидкости. Сделав мне тугую повязку, она ловко приладила сбоку деревянную планку, зафиксировав ногу в одном положении. Все это она проделала быстро, со знанием дела. Потом помогла мне добраться до глубокого кресла и, взяв шерстяное покрывало, накинула его на больную ногу.
— Как у вас все это ловко получается, — невольно вырвалось у меня, — вы как-то связаны с медициной?
— А вы что не знаете, что я — врач? — в свою очередь удивилась она.
— После таких передряг и собственное имя забудешь, не только все остальное, — закуривая сигарету, пробурчал я, поправляя сползающее покрывало.
