Я подхожу к Боне:
– Что-то не так?
– Нет, нет, все отлично, присядь пока здесь, скоро я начну выступление, а после этого ты поговоришь с Фабианом.
– Он вроде бы не доверяет мне.
– Он просто несколько удивлен тем, что ты не рейб. Все будет хорошо, я обещаю, а сейчас, прости, мне нужно идти.
Я качаю головой, но она не замечает этого и растворяется в толпе рейбов, которая уже начала поднимать изрядный шум и никак не может рассесться. Занимаю место на одной из самых дальних скамей и терпеливо жду. Надеюсь, что Фабиан не попытается убить меня, я хоть и выше его на голову, но он шире меня раза в два и наверняка сильнее. Правда, у меня под одеждой спрятан регистратор, но его еще нужно успеть достать.
Примерно через полчаса рейбы занимают все лавки и замолкают. На трибуне появляется Фабиан.
– Приветствую вас, «Друзья Авроры»!
Толпа отвечает ревом.
– Сегодня среди нас есть новички, давайте окажем им самый теплый прием!
В зале раздаются одобрительные выкрики, аплодисменты и свист, я хлопаю наравне со всеми, чтобы не казаться чужаком среди них.
– Благодарю вас, друзья! А теперь перед вами выступит нами всеми горячо любимая Бона!
Завсегдатаи сборищ яростно выражают свой восторг, у меня складывается впечатление, что они сюда приходят, только чтобы поглазеть на мою гимнастку.
Бона легко взлетает на трибуну и ласково улыбается всем нам. Она делает примирительный жест рукой и зал постепенно замолкает.
– Да здравствуют «Друзья Авроры»! Как же я рада видеть всех вас! Как здорово, что с каждым разом нас становится все больше и больше, ведь для достижения нашей цели необходим каждый рейб, каждый человек. Вместе мы сможем изменить мир, в котором живем, и чем нас больше, тем быстрее мы это сделаем! – она делает небольшую паузу, позволяя публике покричать и выпустить пар, – сегодня к нам присоединилось довольно много человек, и я считаю своим долгом объяснить им и еще раз напомнить всем нам о том, для чего мы здесь.
Каждый из нас был рожден рейбом, также как и многие до него. И по праву своего рождения, все мы сталкиваемся с несправедливыми, жестокими неправильными убеждениями. Так называемые свободные граждане не считают нас такими же людьми, как они сами, а ведь, по сути, все, что отличает нас от них это цвет глаз и волос. Глупо, не правда ли? Наши тела состоят из тех же наборов хромосом, тех же клеток, того же материала, что и у них, мы чувствуем все то, что чувствуют они – радость, печаль, гнев, страсть, любовь. Но почему-то эти люди не хотят признавать в нас этого. Они видят в нас лишь свою или государственную собственность, машины для производства благ, одни из гаджетов, а между тем мы ничем не отличаемся от них.
