Оги задался вопросом, какой божок-шутник привел его в очередь следом за ней. Да и как эта женщина намеревалась прожить оставшиеся ей годы – все, а не только следующие восемнадцать, которые предстояло заботиться о ребенке? Прийти сюда в такую ночь с одной лишь пачкой подгузников! Попасть в столь отчаянное положение!
Спальник он еще раньше пристроил рядом с сумкой, в которой лежали подгузники Патти. Оги присел, развязал тесемки, расстелил спальник, расстегнул молнию.
– Залезай в него. Согреетесь обе. Потом я передам тебе все, что потребуется.
Она всмотрелась в него, прижимая к груди извивающуюся, вопящую малышку.
– Ты женат, Оги?
– Разведен.
– Дети?
Он покачал головой.
– Почему ты так добр к нам?
– Потому что вы здесь, – ответил он, пожав плечами.
Она еще мгновение не отрывала от него взгляда, решаясь, потом передала ему малышку. Оги держал ее на вытянутых руках, зачарованный красным, разъяренным личиком, капелькой сопли, повисшей на вздернутом носике, ножками во фланелевом комбинезоне, пребывающими в непрерывном движении. Дженис залезла в спальник, протянула руки.
– Давай ее сюда.
Оги отдал, и женщина уползла в спальник. Позади, там, где очередь уходила ко второму изгибу, двое молодых людей таращились на них.
– Увидели что-то интересное? – бросил Оги, и они отвернулись.
– Дашь мне подгузник? – спросила Дженис. – Я хочу переодеть ее перед кормлением.
Он опустился на колено на мокрую мостовую, расстегнул сумку. Удивился, найдя марлевые подгузники вместо памперсов, потом понял: марлевые могли использоваться снова и снова. Может, эту женщину не стоило совсем уж списывать со счетов.
– Тут бутылочка «Бэби мэджик». Достать?
Из спальника торчали только каштановые волосы.
– Да, пожалуйста.
Он передал подгузник и лосьон. Спальник зашевелился. Поначалу крики усилились. Откуда-то из терявшейся в тумане очереди донеслось:
– Неужели нельзя заткнуть ребенку рот?
Тут же послышался другой голос:
– Кто-нибудь, вызовите службу социальной защиты.
Оги ждал, наблюдая за спальным мешком. Наконец шевеления прекратились. Появилась рука с подгузником.
– Положишь в сумку? Там есть пластиковый мешок для грязных подгузников. – Дженис смотрела на него, как крот из норы. – Не волнуйся, он не испачкан, только мокрый.
Оги взял подгузник, положил в пластиковый мешок с надписью «КОСТКО», затем застегнул сумку на молнию. Плач из спального мешка (Так много мешков, подумал он) доносился еще с минуту, потом резко оборвался: Патти принялась сосать грудь на автостоянке у Городского центра. Над дверьми, до открытия которых оставалось шесть часов, от порыва ветра апатично колыхнулся транспарант с надписью «
