Отщелкивая доли секунд, клацали, уходили за зубчатый язык ступени.
Я еще не видел человека, но время уже сжалось, и холод выстрелил в затылок. Странно, но страшно не было. Я потянулся навстречу смерти, обнимая, заворачивая вокруг нее все, что было во мне хорошего. Феодосию, санаторий, девочку Катю, Риту, дни с ней, маму, Виктора Валерьевича, Сергея и Киру…
Ток-ток-ток — работал где-то за ушами невидимый метроном.
Неожиданно я понял: не важно, кто я, и что я умею. Важно — зачем я. Я здесь, у эскалатора, именно за этим — встретить и отвести смерть.
Показалось даже смешно: на что я обижаюсь? На Риту? Она тоже звенышко в цепи. Все роли распределены, все обозначено. Поехали! Мотор!
Повернув голову, я увидел, что люди, идущие на подъем, остановились, сгрудились метрах в пяти у меня за спиной, словно уперлись в невидимый барьер. Не кричали, не пробовали пробиться, просто молча ждали. Из стеклянного "стакана" выбралась плотная женщина-контролер и, помедлив, по дальней от меня стенке, прижимаясь и пуча глаза, втиснулась в толпу. Басовито рявкнула какая-то сигнальная система и умолкла.
Мне мельком подумалось, это не просто так. Это я их держу. И правильно делаю. Только надо, наверное, быстрее.
Эскалаторы застыли. Возможно, наверху повернули стоп-кран. Те, кто ехал вниз, отступали назад, вверх, я толкал и подгонял их: вон! ненавижу! — все также замыкая все добрые воспоминания вокруг черного сгустка.
— Сп-пускайся, — шептал я, — спускайся. Здесь н-никто не обидит.
Смерть робко одолела ступеньку и наконец стала видна.
Это была немолодая женщина с худым бесцветным лицом. Узкие губы, впалые щеки. Синяя длинная юбка и мешковатая кофта, застегнутая на все пуговицы. Сумка на ремне.
Смерть смотрела на меня во все глаза.
— Что? — как птица повернула она голову, умудряясь не отвести от меня взгляда.
Нога ее замерла над очередной ступенькой.
— Сп-пускайся, — мягко сказал я.
Женщина обернулась, лицо ее сделалось растерянным.
— Пусто… — тихо сказала она.
Шаги ее вниз, ко мне, были легки. Одна рука сжата в кулачок, другая нырнула в сумку.
Мы были вдвоем, я напротив ее, а все остальные, оттиснутые, отжатые от эскалаторов, темнели фоном на периферии зрения.
Вот и пригодился дар.
Наверное, подумалось мне, я не должен обижаться на судьбу. Такое бывает. Я где-то читал. Кажется, у Воннегута. Там было про Марс, про семью, про человека с собакой… Нет, неудачный пример.
Женщина сошла, и я прижал ее к себе, боясь отпустить. Вместе мы оказались в углу у знака "проход запрещен", вместе опустились на пол.
