Даже не могу сказать что.
Я подумал, стоит ли ему, такому, раскрывать, на какой станции я выхожу, но потом решил, что ничего тайного и секретного в этом нет.
— Д-до "Зв-вениг-городской", — сказал я, — а п-пот-том до Фин-н-н…
— …ляндского? До вокзала? Окей, — Сергей, соображая, потер лысину. — Там же переход, на "Звенигородской", да?
— Д-да.
— Прекрасно, — он улыбнулся. — Переход — самое то.
Я пожал плечами. Знать бы, для чего это — самое то.
Эскалатор спрямил ступени. Мы вышли на платформу. Сергей помог моим неторопливым ногам разобраться с торопливой головой. Поддержал.
Люди толпились кучками. В тоннеле горел зеленый.
— Чуть дальше пройдем, где посвободней, — сказал Сергей.
Я не стал возражать. На возражение мне понадобилось бы много времени. Н-нет, д-давай зд-десь… А смысл?
Свистнул подходящий поезд. Вынесся, вытянул светло-синие вагоны. Затормозил.
Двери распахнулись, мы вошли. Я бы с удовольствием сел, но сиденья все оказались заняты. Пришлось повиснуть на поручне.
— Тяжело? — наклонился Сергей.
Видимо, заметил, как я гримасничаю, определяясь в промежуток между чужими коленями.
— Т-терпим-мо, — сказал я.
Я же не кисейная барышня — потерплю. А вес тела можно частично принять на руки.
Двери стукнули, смыкаясь. Под бубнеж из динамиков поезд, мягко разогнавшись, нырнул в темноту. Снаружи побежали, освещаемые вагонным светом, серые змеи кабелей.
— Смотри, — шепнул Сергей, чуть кивая на сидящих передо мной, — ни один ведь не встанет. А прекрасно видели, как ты ковылял.
— Л-люди, — сказал я, умудряясь пожать плечом.
— Зомби.
— Н-ну уж…
Серьезный тон Сергея меня смутил. Какие такие зомби?
Я как бы невзначай пробежал глазами по лицам. Нормальные лица. Мужчина напротив читал газету, раздраженно ее встряхивал, потому что она загибалась. Губы его шевелились, словно повторяя написанное. Левее сидела крупная полная женщина, она тискала в руке мобильный телефон и волновалась. Ей, видимо, должны были позвонить, но не звонили. Еще левее жался к боковому поручню мальчишка, выпячивал губы и кивал в такт звучащей в наушниках музыке. Даже до меня доносилось: дынц-дынц-ды-дын, у-а-а…
— Станция метро "Крестовский остров", — объявил мягкий, с придыханием, голос.
Поезд ревматически заскрипел, останавливаясь.
Вышли двое, зашло шестеро, семеро, восьмой втиснулся, отжимая створки и тесня соседей от дверей. В вагоне, и наполовину не напитанном пассажирами, мне вдруг сделалось тесно и душно. Чья-то твердая, как доска, спина уперлась в лопатки. Через руку перекинулся кожаный рукав, которому тоже нужно было держаться. А еще кто-то задышал, покашливая, в затылок.
