Гувернер Романовых | страница 35

Князь Юсупов и великий князь Дмитрий Павлович стали героями, которых превозносили дворяне, народ и пресса, несмотря на цензуру. Сестра Императрицы Елизавета Федоровна (Элла), очень набожная женщина, писала матери князя: «Бог благословит Вашего сына за его патриотический поступок». Члены Царской Семьи ходатайствовали за убийц Распутина перед Царем, Императрица же, напротив, убеждала его принять суровые меры против убийц.

Александра Федоровна прекрасно сознавала, что каждая пуля, выпущенная в Распутина, предназначалась и ей.

Давление общественного мнения оказалось столь сильным, что Царь не отважился принять решительные шаги в отношении князя Юсупова и Великого князя Дмитрия. Он отправил их в изгнание, что являлось очень мягким наказанием и даже спасло их от революции. Природа абсолютизма проявилась и в этом – в праве Царя казнить и миловать, изгонять и осуждать, прощать и вознаграждать. Распутина похоронили в Царском Селе. Через несколько месяцев, после Февральской революции, Временное правительство прикажет вырыть его труп на глазах ошеломленной Александры Федоровны и бросить в Императорских конюшнях. Потом его сожгут, – где – неизвестно.

Императору пришлось столкнуться с усиливавшимся демократическим давлением общества, требовавшего принятия конституции, либеральных уступок, свободы слова и избираемого парламента, который обладал бы правом назначать министров. На войне его ждали все более тяжелые поражения, и он не знал, как остановить бегство своей армии. Что же касается его личной жизни, то женщина, ради которой он пожертвовал всем, любимая им до безумия, стала лишь тенью себя прежней, сломленной, фанатичной и издерганной, уязвленной до глубины души ненавистью, которую испытывали по отношению к ней миллионы людей по всей России.

Пытаясь убежать от семейных проблем, Император вернулся в Ставку – главный штаб армии. В каком-то смысле он был подобен тем новобранцам, которых посылали в бой без боеприпасов или даже без оружия, так что выжить они могли только чудом, и которые бежали с поля боя при первой же возможности. В войсках активно действовали большевистские агитаторы. Они выступали за немедленное заключение перемирия. Царь считал это предательством, но голодные, измученные войной и плохим командованием солдаты видели в перемирии надежду на спасение.

Николай II был хранителем абсолютизма, теперь он стал его узником, прежде чем оказаться в еще более страшном плену у революционеров.