— Ого! Не могу поверить, что ты их сделал, — пробормотала девушка с запинкой. Речь у нее звучала резко и грубовато, как у всех жителей трущоб. — Как так вышло?
— Скорее всего мне просто повезло. Но я уверен, тут полно других бандитов. Так что лучше найди себе безопасное местечко. Не стоит на меня рассчитывать, крошка.
Она рассмеялась, обнажив кариесные зубы.
— Безопасное? В городе «двоечников»? Ты ведь не отсюда, верно?
— Можно и так сказать.
— Идем со мной, — предложила она. — А то скоро ливанет. Я тут знаю одно место.
Насчет погоды она была права. Жаркий воздух сгустился, и в нем запахло дождем. В это время года часто бывали ливневые штормы. К тому же я жутко устал — мое тело еще не оправилось от ран.
Несмотря на это, я собирался вежливо отказаться от ее предложения, как вдруг девушка со стоном схватилась за живот и согнулась пополам, а потом начала валиться на землю.
Я успел подхватить ее и усадить поудобнее. Через минуту она пришла в себя. Вообще она была довольно хорошенькой — пока держала рот на замке.
— Скоро тебе рожать? — спросил я.
— Через несколько недель. Но эти придурки меня избили.
Она крепче обвила руками живот, словно защищая его от ударов.
Я вздохнул и спросил:
— Далеко ты живешь?
— Нет. Я покажу. Не бойся — мне можно доверять.
Подхватив ее на руки, я почувствовал, как из-под юбки потекло что-то жидкое.
Боже милосердный, она просто истекала кровью. Ее малыш мог умереть.
Она назвала мне свое имя, и мы поспешили к ее дому. Девушку звали Шанна. По дороге я забрасывал ее вопросами, чтобы отвлечь от боли и потери крови.
Оказалось, что Шанна с десяти лет жила одна и постоянно переезжала с места на место, прибиваясь к стайке каких-нибудь нищих поселенцев, пока бандиты, болезни или голод не гнали ее дальше. Шанна не помнила, где родилась, не знала, кто ее родители и даже кто отец ее ребенка. Она называла себя южанкой, баптисткой и христианкой-фундаменталисткой, но мне эти слова ни о чем не говорили.
— Сколько тебе лет, Шанна? — спросил я под конец.
— Четырнадцать, — ответила она. — Мне четырнадцать. Я взрослая.
Чем дальше мы углублялись в человеческое гетто, тем гуще и тяжелее становился воздух. Вокруг вились целые тучи насекомых, они окружали меня и Шанну сплошным жужжащим облаком. Мне пришло в голову, что до сих пор я довольно слабо сознавал, насколько комфортно устроена жизнь элитов. И еще меньше думал о том, в каких невыносимых условиях приходится жить людям. Это местечко было сущим адом.
