то военным, то юстиции, то каким-нибудь еще министром. И вновь
возвращается, сказанув, ворочать дела и вертеть казну. Подмахивает подписи достойно и старательно. "Аграрные? Беспорядки?
Ряд? Пошлите,
этот,
как его,
карательный отряд! Ленин?
Большевики?
Арестуйте и выловите! Что?
Не дают?
Не слышу без очков. Кстати...
об его превосходительстве...
Корнилове... Нельзя ли
сговориться
сюда
казачков?!. Их величество?
Знаю.
Ну да!.. И руку жал.
Какая ерунда! Императора?
На воду?
И черную корку? При чем тут Совет?
Приказываю
туда, в Лондон,
к королю Георгу". Пришит к истории,
пронумерован
и скреплен, и его
рисуют
и Бродский и Репин.
4
Петербургские окна.
Синё и темно. Город
сном
и покоем скован. НО не спит
мадам Кускова. Любовь
и страсть вернулись к старушке. Кровать
и мечты
розоватит восток. Ее волос
пожелтелые стружки причудливо
склеил
слезливый восторг. С чего это
девушка
сохнет и вянет? Молчит...
но чувство,
видать, велико. Ее утешает
усатая няня, видавшая виды,
Пе Эн Милюков. "Не спится, няня...
Здесь так душно... Открой окно
да сядь ко мне". - Кускова,
что с тобой?
"Мне скушно... Поговорим о старине".
- О чем, Кускова?
Я,
бывало, хранила
в памяти
немало старинных былей,
небылиц и про царей
и про цариц. И я б,
с моим умишком хилым,короновала б
Михаила. чем брать
династию
чужую... Да ты
не слушаешь меня?!"Ах, няня, няня,
я тоскую. Мне тошно, милая моя. Я плакать,
я рыдать готова..." - Господь помилуй
и спаси... Чего ты хочешь?
Попроси. Чтобы тебе
на нас
не дуться, дадим свобод
и конституций... Дай
окроплю
речей водою горящий бунт...
"Я не больна. Я...
знаешь, няня...
влюблена..." - Дитя мое,
господь с тобою!И Милюков
ее
с мольбой крестил
профессорской рукой. - Оставь, Кускова,
в наши лета любить
задаром
смысла нету."Я влюблена".
шептала
снова в ушко
профессору
она. - Сердечный друг,
ты нездорова."Оставь меня,
я влюблена". - Кускова,
нервы,
полечись ты..."Ах няня,
он такой речистый... Ах, няня-няня!
няня!
Ах! Его же ж
носят на руках А как поет он
про свободу... Я с ним хочу,
не с ним,
так в воду". Старушка
тычется в подушку, и только слышно:
" Саша!
Душка!" Смахнувши
слезы
рукавом, взревел усатый нянь:
-В кого? Да говори ты нараспашку!"В Керенского..."
-В какого?
В Сашку?И от признания
такого лицо
расплылось
Милюкова. От счастия
профессор ожил: - Ну, это что ж
одно и то же! При Николае
и при Саше мы сохраним доходы наши.Быть может,
на брегах Невы подобных
дам
видали вы?
