- Где золото? - повторял я. - Где мой сын? Кеймис косил на левый глаз. От рождения. Я к этому привык. Но тогда мне казалось, что он избегает моего взгляда, что он обшаривает глазами углы каюты в поисках извинений, оправданий, чего угодно, что позволило бы ему спрятаться, ускользнуть от моего, как мне мерещилось, праведного гнева.
- Ты предал меня, - сказал я.
Он силился что-то возразить. Я ему не позволил.
- Я приказал привезти золото с одного из двух месторождений, известных нам обоим. В моем поручении не было ни слова о захвате испанского гарнизона.
Он сказал:
- Они открыли огонь первыми.
- Тогда вы должны были отступить. Но почему ты отправился к прииску Карони?
Он тупо уставился в пол.
- Ты что, боялся отойти от реки? Так, что ли? Но, черт возьми, даже в этом случае у тебя была возможность миновать Сан-Томе без боя.
Кеймис не смотрел на меня и после мучительной паузы ответил:
- Ваш сын погиб как храбрец. Он в одиночку бросился на испанцев. В него вонзилась дюжина пик, и он упал. После этого об отступлении не могло быть и речи.
Я схватил его за горло. Заставил посмотреть мне в глаза.
- Не хочешь ли ты сказать, что все пошло насмарку из-за Уота? Из-за двадцатилетнего мальчишки?
- Это был ваш сын, - - странно ответил Кеймис.
- Что это значит?
Кеймис не ответил. Он опять смотрел в сторону. Его левый глаз, словно краб, упорно искал угол.
- Так вот на что ты намекаешь, - сказал я. - Значит, в захвате испанской крепости ты обвиняешь моего запальчивого сына?
И тут я заметил, что он плачет. Это почему-то взбесило меня еще больше.
- Идиот! - заорал я. - Ты поплыл не к тому прииску! Ты нарушил приказ! Ты не уберег моего сына!
- Вперед, - забормотал Кеймис. - Он шел только вперед. Если бы не он, мы бы никогда не напали на испанский форт. Капитан Паркер пытался удержать его. Мы все пытались удержать его. "Опрометчивое бесстрашие" - так сказал об этом Паркер.
Я отпустил шею Кеймиса.
- Вы трус, сэр, - сказал я тихо. - Странно, знать вас столько лет и не разглядеть этого. Упрямый меднолобый трус, сэр. Вы не нашли приисков. Вы позволили убить моего сына. И сейчас я слышу от вас один детский лепет, пустую болтовню, жалкие потуги сделать козлом отпущения моего убитого мальчика. Идите вон, сэр. Убирайтесь с моих глаз.
Кеймис ушел.
Я слышал, как хлопнула дверь его каюты. Потом раздался треск выстрела.
- Кеймис! - закричал я.
Его каюта была рядом с моей. Слышимость сквозь деревянную переборку была хорошая.
