Итак, в известиях хроник сразу же бросаются в глаза имена Яна (Ивана) Монивида, спасшего Свидригайло от покушения на его жизнь и впоследствии казненного; воеводы виленского Дедигольда, попавшего в плен к Си- гизмунду Кейстутьевичу в битве при Ошмянах вместе с воеводой трокским Монивидом и литовским маршалком Ромбольдом (Румбольдом), — причем последние два были также казнены Сигизмундом44. Но и другие активные сторонники Свидригайло, упорно называемые исследователями «русские князья», «русские феодалы», — были ли они на самом деле русскими? Если исключить зарубежных союзников Свидригайло, то, без сомнения, русскими можно назвать лишь пятерых братьев князей Семеновичей Друцких, упоминания которых встречаются в самых разнообразных источниках: Ивана Бабу, Ивана Путяту, Михаила Болобана (Лобана), Василия Красного и Дмитрия Секиру, носившего также, видимо, звание князя Зу- бревицкого45. А вот среди остальных «русских» князей большинство — сыновья или внуки чистейших литовцев.
Они могут быть приняты за русских лишь по православной форме их христианских имен (в первом или втором колене) и по славянизированному варианту княжеского звания (патрониму или топониму). Например, союзники- противники Свидригайло, князья Гольшанские (Михаил и Семен Ивановичи, а также Даниил Семенович, убитый под Ошмянами46), о которых речь еще пойдет ниже, — они же Ольгимунтовичи, представители литовского рода, чьи корни уходят во времена подревнее Гедиминовых. Или же князь Юрий (Георгий) Семенович, активнейший соратник Свидригайло, призванный в 30-х гг. XV в. в Великий Новгород на княжение47. Тоже «русский князь», сын Лингвеня Ольгердовича, во крещении Семена. Или, скажем, «русские» князья Федор и Сигизмунд Дмитриевичи Корибутовичи Збаражские, оба сложившие голову в Вилькомирской битве 1435 г. (Федор был взят в плен, а затем утоплен)48. Наконец, один из наиболее деятельных воевод Свидригайло, князь Александр Нос — по мнению И. Вольфа, представитель рода князей Пинских — Геди- миновичей49. И так далее: князь Юрий Михайлович Заславский — Гедиминович; переменчивый политик кн. Олелько Владимирович — внук Ольгерда; князь Ярослав-Теодор Семенович… он же Лингвеневич. Делает ли православие за одно-два поколения литовца русским? Вряд ли. Чрезвычайно затруднительно было бы определить, на каком языке говорили все перечисленные князья и обычаев какого народа они придерживались. Их нельзя уверенно называть ни литовцами, ни русскими… Наиболее точный термин был введен А. Пресняковым: «литовско-русские князья»50. Быть может, именно на уровне высшей, княжеской аристократии принятие православия и матримониальные связи более явно по сравнению с другими социальными группами населения ВКЛ предъявляют начальные этапы формирования белорусского этноса.
