— Объект вошел, вижу его. Движения никакого.
— Есть кто внутри?
— Вроде нет.
— Смотри в оба!
Опер достал бинокль. Но оптика не помогла — никого кроме Щербакова в недострое он разглядеть не мог.
Когда преступник снова позвонил Щербакову, он приказал:
— Оставляй сумку. Прямо здесь.
— Где, здесь? — Щербаков растерялся.
— Да, в основном зале, прямо там. В центре зала.
— Оставить и все? А Алла?
— Оставь сра…ю сумку! — рявкнул преступник. — А потом отключайся и уходи! Как только мы получим деньги, то сразу освободим ее.
Преступник отключился первый. Щербакову не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Он убрал свой «Верту» в карман и, поколебавшись, поставил сумку в центре комнаты.
А потом вышел из здания недостроя и направился к своей машине. Ничего не понимающий Рогов отвлекся на него, после чего перевел бинокль назад на недострой. Приказал по рации:
— Группы восемь-десять, ведите Щербакова. Он под нашим колпаком, пока все не закончится, как поняли?
Рогов не сводил глаз с недостроя. Но ничего не происходило. Рогов вдруг почувствовал неприятное чувство — как лох, который начинает подозревать, что только что его кто-то поимел. Но почему и откуда взялось это чувство, Рогов понятия не имел.
— Группы два-семь, ждем клиентов. Никто не светиться. Не дай бог кто-то спугнет, лично шкуру спущу.
Щербаков добрел до своей машины. Неуверенно сел за руль. Обернувшись, только сейчас заметил двух оперов в штатском, которые следовали за ним на приличном расстоянии. Один из оперов продолжил движение, второй отошел к обочине и уселся в подъехавший за ним автомобиль.
Но внимание всех остальных оперов было приковано к недострою.
Движения не было.
Хрыч почти не спал в эту ночь. Утром он сидел на шконке в той же позе, в которой провел полночи — оперевшись спиной о кирпичную грязную стену и глядя в зарешеченное окно под потолком. Сокамерник Хрыча, какой-то драный бомж, представившийся Маршалом, дрых на соседней шконке.
Хрыч не ожидал, что попадется так быстро. А ведь он все продумал. Шмотье толкал только на рынке, по одной вещи — а потом сразу уходил. После чего кружил по рынку около получаса, проверяясь, нет ли сзади мусоров. И он точно знал, что этим путем — через сбыт — на него никто не вышел. Но как тогда красные суки узнали о нем?
Он планировал выставить еще две квартиры. Всего две. А потом отправиться домой. Вырученных с разбомбленных хат денег ему бы хватило, чтобы пару недель побухать с корешами. Насладиться вольной жизнью на всю катушку. А потом… Так надолго Хрыч никогда не загадывал.
