Лишь выйдя в открытое поле, она очнулась. У нее ломило лоб, где-то под платком, в глубине… Всеми мыслями она была с матерью, у ее постели.
«Спасти ее… но как?»
Зося свернула влево, к лесопильне, чтобы не итти по мосткам.
«Поесть надо маме… а где взять? Одна сухая картошка… молока нет… Хоть бы щепотку муки! Может, она бы поправилась… Боже мой!»
Зося подходила к мельнице, стоявшей за лесопильней. Мельница работала. Оглушительно грохотали жернова; ковш содрогался, по узкому желобу текла белая мука, ссыпаясь в ларь…
Девочка мимоходом заглянула в него.
— Мука! — радостно шепнула она, но тотчас прибавила с грустью: — Мне-то что за корысть?
Однако ее уже не оставляла назойливая мысль.
— Возьму пригоршню… ничего тут не убудет… хоть для вкуса сварю матуле…
Она повернула назад и огляделась по сторонам. Нигде ни души! Что-то внутри словно отталкивало ее, когда она подошла к ларю. И все же — она привстала на цыпочки, перегнулась и сунула ручонку в ларь… Но не успела она дотянуться пальцами до муки, как услышала неистовый крик:
— Попалась, воровка!
— Господи Иисусе! — Зося в ужасе отпрянула от ларя.
Из кузницы бежал старый Хыба с обломком доски в руке…
Не раздумывая, девочка ринулась вперед и понеслась напрямик по снегу к хате Козеры. Пот заливал ей глаза, страх подгонял ее, и леденила кровь ругань старого Хыбы, слышавшаяся все ближе… Ноги ее вязли в сыпучем снегу, она тяжело дышала, напрягая последние силы.
Хыба гнался за ней в нескольких десятках шагов… Керпцы его поминутно скользили, и бешенство овладело им при мысли, что не поймать ему «эту гниду». Он тоже едва переводил дух и весь обливался потом.
— Проклятые воровки! Для вас я муку молол! Ты только мне…
Он замахнулся и изо всей силы швырнул доску вслед девочке. Доска описала в воздухе широкий полукруг и — как казалось издали — зарылась у ног Зоей.
Вдруг раздался пронзительный вопль. Зося упала лицом в снег…
Хыба на миг оцепенел… и опрометью пустился бежать.
X
Козера завтракал, примостившись у окна, когда с поля донесся крик.
— Какого чорта! Что там делается?
Он бросил ложку и выскочил из хаты. Прячась за дома, убегал Хыба, а неподалеку на снегу лежала какая-то фигура. Не долго думая, Козера подошел ближе и наклонился над ней.
— Маргоськина Зоська… гм… сомлела она, что ли?
Старик откинул ее лохмотья и попятился назад.
— Кровь!
У ног ее кругом алел снег и понемногу таял… Козера с минуту размышлял, потом поднял обломок валявшейся доски и с большим вниманием повертел его в руках.
