– Но как же?! А Наташа?
– А что, Наташа? Мы с ней уже давно. Короче ты мне очень нравишься!
– Подожди, Володя, так нельзя!
– Ну, тогда хотя бы сегодня! Хотя бы один раз! Поехали в мой кабинет, я отблагодарю тебя! Никто не узнает. Я не скажу Женьке, а ты Наташке не говори!
«И все же странные эти мужики», – подумала Аля.
Она к Владимиру испытывала легкую человеческую симпатию, но не более того. И уж точно не рассматривала его как сексуальный объект. Но, опустив глаза на вздыбившуюся ширинку, почему-то пожалела его, в конце концов, она и сама была тому виной.
– Хорошо, поехали!
Владимир облобызал ее пальчики и нажал на газ. Машина взвизгнула и со скоростью ветра понесла своего хозяина навстречу удовольствию.
Ровно через десять минут они подъехали к проходной института, охранник открыл автоматические ворота и пропустил машину во двор. Владимир припарковался и помог Але выйти из машины. Институтский дворик был пуст и утопал в цветущих розах.
– Красиво у вас здесь! – Аля вдохнула розовый аромат.
– Да, но в самом здании ремонт, не обращай внимания.
Они прошли в старинное здание, и в самом деле, находившееся в стадии капитального ремонта.
– И что у вашего института хватает работы? – спросила Аля.
– Ты даже себе не представляешь сколько ее! Какой только дряни не привозят россияне из зарубежных поездок! И опять же, сельскому хозяйству наши разработки необходимы, как воздух. Нам разрешают создавать свои фирмы на базе института, в общем, работы много, и в материальном плане мы не бедствуем.
– Это хорошо! Когда есть работа, то это всегда хорошо!
За разговорами они поднялись на второй этаж, Владимир открыл свой кабинет и пропустил Алю внутрь комнаты. Аля как будто попала в социалистическое прошлое.
– Не обращай внимания, здесь все будут менять после ремонта. Вот раковина, мыло, полотенце, – таким образом, он предложил женщине вымыть руки.
Аля вымыла руки душистым мылом, вытерла чистым полотенцем и проследовала вглубь комнаты. Потом Владимир привел в порядок свое хозяйство и вышел из-за ширмы. Он достал из кошелька пятитысячную купюру и опустил в Альбинину сумочку.
– Я всегда делаю так! – сказал Владимир и предложил Але присесть.
Аля отказалась, она присела на корточки перед Владимиром и выпустила его птенчика на волю, приспустив брюки и плавки.
Владимир был отнюдь не половым гигантом. Нечто среднестатистическое вошло в ее ротик. Хорошо, что молодость Али пришлась на годы сексуальной революции, и минет для нее был менее интимной вещью, чем поцелуй в губы. И опять же работа есть работа, а, значит, должна быть выполнена хорошо. Аля облизала трепещущую головку члена, поласкала ее язычком, одновременно совершая возвратно-поступательные движения одной ручкой по стержню, а другой то играя его яичками, то гладя крепкую мужскую попку. Потом снова пустила малыша, бодро пахнущего цветочным мылом, в свой ротик, крепко обхватила губками, и принялась совершать столь любимые мужчинами всего мира движения.
