– Ты очень необычный человек, Ли.
– Наверное, – пожал плечами Пак, забирая кружку. Света обратила внимание, что хотя кружка обжигала руки, и она держала её за ручку, Ли взял кружку абсолютно спокойно, будто не чувствовал обжигающего жара. Подошёл к столу у кровати, поставил кружку. Достал из кармана куртки небольшой флакончик тёмного цвета и веточку неизвестного растения длиной сантиметров восемь. Открутив от флакона колпачок, Ли отлил в него жидкость. Поставив флакон на стол, кореец опустил веточку наполовину в кипяток и начал из колпачка по ней сливать тягучую, вязкую, тёмно-зелёную жидкость, что потихоньку сползала по веточке к дымящейся воде. Только жидкость коснулась воды, по поверхности побежали голубоватого свечения зигзагообразные молнии. Но не слышно ни треска, ни шипения, сопровождающих электрический разряд. Вода в кружке начала вращаться по часовой стрелке, постепенно набирая скорость. Вращалась без участия Ли! Сама по себе! Светлана и Семён смотрели, не мигая, заворожённые чарующим зрелищем. Когда вся жидкость из колпачка перетекла в кружку, Ли отпустил веточку, и она опустилась на дно, постепенно растворяясь. Вода вращалась всё быстрее и быстрее, испуская серебристо-голубое свечение, где плавали сотни мелких серебристо-голубых искорок. Сколько это продолжалось, неизвестно. Время как будто замерло. Когда вращение воды прекратилось, кореец протянул кружку Семёну. Тот с опаской её взял. Боже! Ледяная! Шубин чуть не выронил кружку. Ли укоризненно качнул головой.
– Пей. Всё, до конца. Не отрываясь.
Семён прикоснулся губами к фаянсу и сделал глоток. Ледяная жидкость обожгла горло, пищевод, проникла в желудок, дошла до нижней части живота. Каким образом?! Дыхание перехватило. Сконцентрировавшись в точке тандэн, ледяной поток хлынул в руки, ноги, разлился по всему телу.
– Пей! Залпом! – донёсся резкий окрик Ли, и Шубин с испуга залпом выпил. Казалось, внутренности превратились в кусок льда. Будто выпил жидкого кислорода. «Ну всё, мне конец», – мелькнула мысль. Ли внимательно смотрел на него. Света с ужасом переводила взгляд то на корейца, то на Шубина. Семён сидел белый, хотя в комнате полумрак. Вскоре чувство холода постепенно отпустило и внизу живота, в точке тандэн что-то зашевелилось, и оттуда по телу начало разливаться сначала едва заметное, потом всё более усиливающееся тепло. Наконец тепло превратилось в невыносимый жар.
– Наблюдай, что происходит у тебя внутри, – услышал Семён голос корейца, – не теряй концентрации на ощущениях. Ничего не оценивай. Будь в том, что с тобой происходит.
