Под Дуба-Юртом, где их рота попала «в переплет», он из гранатомета прямым попаданием уничтожил пикап с закрепленным на кузове пулеметом «ДШКМом», из которого дудаевцы кинжальным огнем прижали бойцов его роты к сырой земле, выкашивая все живое вокруг. За этот бой Володька был представлен к Ордену Мужества. Потом через несколько месяцев опять Грозный. Подрыв машины командующего группировкой, генерала Романова. Тяжелые уличные бои с дудаевцами. К праотцам отправил матерого чеченского снайпера, который по ночам выходил на охоту, на счету которого была не одна загубленная жизнь наших солдат. Долго он выслеживал этого гада. Только на третьи сутки упорного ожидания в кромешной темноте засек в оконном проеме одного из разрушенных домов зеленый огонек от ночного прицела, который упал на лицо «духа». Остальное было делом техники: молниеносный выстрел, и душа отлетела к Аллаху. После командировки приближался долгожданный дембель.
Но подумал: кому он нужен на «гражданке», никто не ждет его кроме матери и сестры, специальности гражданской нет, снова пьянки да гулянки со шпанистыми приятелями. Так и до тюрьмы недалеко. Предложили подписать контракт, решил остаться в родной части. Втянулся, служба нравилась. Заработал «краповый берет», чем очень гордился. Измотанный, со сломанным носом, с распухшей, как вареник, губой после очередного поединка, но счастливый до слез. Дали новобранцев, весенний призыв, маменькиных сынков. Гонял до седьмого пота, как говорится, лепил из них настоящих бойцов. Каждую неделю маршброски с полной выкладкой…
– Вы мужики или мешки с дерьмом? – орал он и увесистыми пинками гнал молодняк в противогазах вперед, не давая никакой поблажки, как когда-то натаскивал его самого старший прапорщик Сидоренко. Потом были еще несколько командировок в Дагестан на границу с Чечней, и так до августа, пока Басаев со своей волчьей стаей внаглую не полез на территорию России…
Проверив посты и убедившись, что все в порядке, сержант Кныш вернулся в палатку.
– Егор, от твоих копыт разит, как от дохлой кошки! – проворчал Кныш, толкая в бок развалившегося на нарах старшину Баканова и присаживаясь рядом. – Шибает, аж за версту слышно.
– Можно подумать, от твоих – духами «Красная Москва»! – беззлобно огрызнулся тот, переворачиваясь на спину. – Дал бы лучше смольнуть! Эх, мужики, домой хочу, мочи нет!
– На печку к бабушке! – съязвил рядовой Привалов, сдавая засаленные карты.
– К ней родимой, в деревеньку!
