отца себе и господина»), и, по-видимому, планирует новое крещение Литвы — уже по православному обряду. В 1265 г. он просит псковичей прислать к нему священников, знакомых с литовскими обычаями. Но в 1266 г. там утвердился Довмонт, и мысль о церковном сотрудничестве с псковичами была, по-видимому, Войшелком отброшена.
Литовскому князю удалось восстановить свой сюзеренитет над Витебском, Полоцком (там правили то литовские, то западнорусские князья). Своим наследником бездетный Войшелк назначил зятя Шварна. После смерти Шварна на ту же роль претендовал его брат Лев Данилович. Войшелк этому воспротивился, и тогда галицкий князь весной 1267 г., вызвав литовского государя для переговоров, вероломно убил его.
Ближайшее будущее показало, что балто-славянское государство, сложившееся в Западной Руси и Литве, представляет собой вполне жизнеспособный и устойчивый организм, способный преодолеть династический кризис. Но со смертью Войшелка с политической арены Великого княжества сошел единственный человек, способный в тот момент осуществить крещение Литвы по православному обряду, а следовательно, преодолеть религиозно-национальный дуализм, свойственный этому государству с момента его создания.
Впрочем, само по себе сохранение коренной Литвой и Жмудью язычества лишь в слабой степени влияло на внутреннюю политику государства. Поклоняясь в Литве священным дубравам и принося жертвы Перуну, на русских землях литовские князья окружали заботой православную церковь. Более высокий уровень развития феодальных отношений, характерный для славянских земель, традиции древнерусской культуры позволили им не только полностью сохранить свою самобытность, но и оказать весьма существенное влияние на строй коренной Литвы. Если ордынцы несли в завоеванные страны свою систему управления и эксплуатации, безжалостно уродуя местные общественные структуры, чтобы приспособить их для нужд своей империи, то литовские князья вели себя в русских княжествах так же, как в свое время варяги: принимали местные обычаи, управляли «по старине», сохраняли сложившуюся ранее систему собственности. Литовские феодалы усваивали язык и письменность восточных славян; постепенная славянизация коренных литовских земель, продолжавшаяся в течение нескольких столетий, все больше ограничивала ареал распространения литовского языка (хотя Жмудь этим процессом была затронута слабо). Именно язык восточнославянского населения этого государства стал официальным (фактически государственным) языком, сохранив этот статус до конца XVII в. Все это закономерно предопределило отмеченное выше отношение к Великому княжеству его восточнославянского населения: оно с тем же правом, что и литовцы, считало это государство своим.
