– Насколько я понимаю, ты унаследовал ее мораль, точнее, отсутствие оной, – холодно заметил Филипп.
– Мы не вправе судить о ее морали или решать, с кем ей следует заводить романы и следует ли вообще заводить. К тому же она ведь не навязывает нам Питера. Я уважаю маму за то, что она не распространяется об этом. И еще думаю, что тебе надо от нее отстать. Вам обоим это только доставит напрасные огорчения. Найди себе другой предмет для нападок. А я продолжу спать. Уже почти два часа ночи. В воскресенье я буду дома, но не рассчитывай, что стану тебе подпевать. И если у нее в семьдесят лет страстный роман, то она молодец! – с чувством произнес Джон.
– Ну и дураки вы оба! – сказал Филипп, закончив на этом разговор. Он полагал, что брат разделит его мнение и его возмущение, и никак не ожидал, что Джон поддержит мать.
Лежа в кровати в парижском «Ритце», Джон думал о том, что узнал, и улыбался. Он любил Питера Уильямса и любил мать, а ведь Питер, черт побери, делал ее счастливой. Джон повернулся и обнял жену. Из уважения к матери он не станет ничего говорить Саре, он и без того знал, что жена с ним согласится. Он считал, что Филипп глубоко ошибается, как и во многих других случаях.
Питер приехал в Бедфорд лишь в половине девятого. Движение было затруднено: пятница, и люди уезжали из города на выходные. Оливия приготовила холодное мясо и салат и остудила бутылку вина. Войдя, он обнял ее и поцеловал.
– Ну и денек! – сказал он с озабоченным, усталым видом. Он всё еще был расстроен неожиданным появлением Филиппа и его атакой на мать. – Извини, милая. Как ты себя чувствуешь?
– В настоящее время прекрасно! – ответила она, наливая ему в бокал вина.
Они расположились на веранде с видом на ухоженный сад. У Оливии был симпатичный дом, не маленький, но и не слишком большой. Она в него переехала после смерти Джо, когда все дети выросли, а Мэрибел переселилась в дом престарелых. Оливии в нем было удобно, он был изысканно оформлен антиквариатом и картинами, которые они с Джо годами коллекционировали. Ей он подходил, Питер тоже чувствовал себя здесь комфортно: дом был гостеприимным и теплым, как и его хозяйка. Его собственный дом теперь имел мрачный вид места, где люди давно несчастливы и ничем не связаны.
– Не знаю, почему Филипп решил записаться в полицию нравов. Думаю, что он несчастлив в браке. Аманда – бездушная карьеристка. Мне кажется, она бы никогда не вышла за него, если бы не деньги и перспектива когда-нибудь взять бизнес в свои руки. Вероятно, она ждет не дождется, когда я уйду на пенсию или отдам Богу душу. Путешествие не доставляло ей особого удовольствия – как всегда. Она с ним холодна как лед. Но ему это, похоже, не мешает.
