Но вскоре мысли о предстоящем сражении вытеснили все остальное. Песчаный ураган многочисленных каждодневных битв засыпал светлый родник надежд в душе эмира и грозил уничтожить его навсегда...
В предутренних сумерках, сразу после молитвы, закипела битва.
И вот уже до слуха Тимурбека, вместе со свитой наблюдавшего у шатра за ходом сражения, донеслись возгласы: "Враг отступает! Враг отступает!" Подскакали командиры буликов. Спешившись, они сообщили - неприятель бежал за реку, - и просили позволения преследовать его.
- Враг бежал - это наше счастье, - спокойно заметил Тимурбек. - Нет смысла преследовать его. К тому же и времени у нас в обрез. Нужно сниматься и поскорее сообщить хану в Балх радостную весть. Возвратимся в Карши и порадуем наместника Хусайна эмира Мусо.
Сказав так, он приказал трубить сбор и отправляться в обратный путь. Тут же было составлено письмо эмиру Хусайну, в котором сообщалось о славной победе. Гонец увез его адресату.
Дворец эмира Хусайна в Балхе был воздвигнут когда-то по велению эмира Казагана. Роскошный, в пышном убранстве, прятался он в густом тенистом саду. В гарем, что за дворцом, вел узкий мостик над каналом с кристально чистой водой. В воде, как в зеркале, отражались и мостик, и восьмигранная беседка с мраморными колонками, место для прогулок, огороженное лепной решеткой. Ветви плакучих ив - этих меджнунов Востока - на берегу канала напоминали каскады водопадов. В аллеях, обсаженных кипарисами и самшитами, не видно ни души.
В самом потаенном уголке сада, в резной каменной беседке на атласных подушках восседает любимая жена эмира Хусайна - Сараймульк-ханум - она играет в шахматы с сербиянкой. Обычно одерживавшая победы, царевна играет сегодня рассеянно и уступает служанке. Глаза ее устремлены на шахматные фигурки, а мысли, судя по всему, где-то далеко...
- Моя госпожа, вы сегодня отчего-то рассеянны, - пошутила служанка. Верхние пуговицы шитого золотом камзола у нее расстегнуты, длинные волосы подвязаны голубым шелковым платком. Она обмахивается веером. Вот служанка переставила фигуру и угрожает ладье царевны.
- Да? - рассеянно спросила Сараймульк-ханум. - Но зато вы сегодня проворны, - царевна поправила покрашенными хной нежными пальчиками локон, выбившийся из-под кокетливо повязанного белого шелкового платка. -Надеюсь, ваша проворность сослужит сегодня нам хорошую службу, - таинственно закончила она.
Смысл этих слов сербиянка, уже знавшая все тонкости чигатайского диалекта, поняла сразу. Царевна долго испытывала ее преданность и теперь безгранично доверяла ей даже самые сокровенные тайны.
