- Верно сказано, - поддакнул голубоглазый воин, недолюбливавший Хусайна.
- Словом, после этого случая совсем охладел я к нашему шурину. А когда, спустя некоторое время, спутница моей жизни Ульджай Туркан-ага, покинув бренный свет, отправилась в лучший мир, Хусайн и беки заподозрили меня в ее смерти. К счастью, бывает так: чужие люди ближе родных, хвала всевышнему. В ту трудную минуту меня поддержали вы. Сколько потом мы одержали побед, сколько крепостей взяли!..
- С божьей помощью, возьмем еще не одну! - поддержал его голубоглазый.
- После смерти жены все мне опостылело. Я оставил Балх, Хисар, Шадман во власти Хусайна, - продолжал хромоногий бек, - но он не оценил этого великодушия, строил козни, стремясь уничтожить меня. Наши победы его удручали, злили, вызывали негодование, зависть бурлила в нем, и он замыслил коварную месть: отобрать Мавераннахр, убить меня и сесть на трон. Вы же знаете, сколько раз мы сражались, и не было случая, чтобы он не был повержен.
Но не подействовало, не образумило это его. Теперь хочет поссорить нас, чтобы сразу покончить с обоими противниками, вот и натравливает нас друг на друга. Эмир Хусайн очень опасается вас, зная, что вы не отказались от мысли отомстить ему за младшего брата.
Вспомнив о фирмане - указе эмира Хусайна о казни его брата Кайкубада, голубоглазый крепыш недобро сжал кулаки, в глазах его вспыхнул гнев.
- Да, не зря он меня боится. Я не узнаю покоя, пока не отомщу за брата, - решительно заявил он, и рука невольно потянулась к эфесу сабли.
- Перед тем, как поехать сюда, - задумавшись, продолжал хромец, - я, как всегда, посоветовался с пиром-наставником, святым шейхом Зайнаддином Кулалом, высказал ему одну мысль. Надо, чтобы Хусайн не знал о нашей встрече. Если предстоит битва, притворимся, что я победил, а вы - бежали. Потом, да поддержит нас всевышний, в подходящий момент мы объединим наши силы, дабы покарать этого трусливого клятвоотступника. Что вы скажете на это?
Хусравбек в душе воздал хвалу прозорливости и холодному рассудку полководца, сидевшего напротив, человека, который нередко малыми силами одерживал победы над многочисленным противником, используя военную смекалку, взял столько крепостей, чье имя всегда сеяло панику в стане чигатайских монголов.
- Что ж, пусть будет так... После небольшого сражения я двину войска к. Алайским горам. А вы, вернувшись, успокоите эмира Хусайна. Но долго я его терпеть на троне не желаю - огонь мести жжет мою душу.
