Словно подтверждая эти мысли, с противоположного конца ущелья донесся глухой топот тысяч копыт. Эмир Хусайн, заманивший Тимурбека на встречу, ехал с немалым войском. Когда тысяча всадников Хусайна вошла в ущелье, войско Тимурбека, по сигналу карнаев, закрыло ущелье.
И щебетанье птиц заглушили ржание вспотевших коней, звон сабель и копий, треск пробитых щитов, крики радости и отчаяния.
Вода в реке на дне ущелья стала красной...
Эмир Хусайн поостерегся войти в ущелье с войском. Он остался недалеко от входа в него, поставил шатер и стал ждать, когда приволокут и бросят перед ним на землю связанного по рукам и ногам Тимурбека. Но услышав шум ожесточенной битвы, вскипел гневом. "Измена! - эта мысль, как молния, сверкнула в голове хана. - Кто же предал? Кто сообщил Тимурбеку, что я иду с войском? Проклятье! Везде шпионы, изменники!"
Пока эмир Хусайн в гневе ждал известий, несколько сотен, прорвав окружение войск Тимурбека, поскакали к шатру. Среди богатырей, вырвавшихся из окружения, был и Шер Бахрам.
Он поймал себя на мысли, что не знает, куда же дальше следовать - ведь ему необходимо вывести воинов из окружения.
Натянув поводья разгоряченного коня, Шер Бахрам оглянулся.
Увидев лавину своих воинов, он понял, что остановить их теперь невозможно, и надо, положившись на волю бога, сказать хану о том, что случилось.
Это было нелегко. Эмир Хусайн не любил проигрывать сражений и нередко в гневе карал смертью гонцов, приносивших плохие известия. Вот и сейчас он несомненно ищет того, кто предупредил Тимурбека о готовившейся смертельной ловушке, и подозревает в измене всех и каждого своего военачальника.
И все же кто-то должен доложить хану о сражении. Шер Бахрам, подъехав к лагерю, спешился и, отдав поводья коноводу, быстро пошел к шатру. Вышло так, как он и предполагал. Эмир, злой и негодующий, сидел, откинув грузное тело на спинку походного трона. Его гневный взор обжег Бахрама, но тот, не испытывая страха и не отводя глаз, сказал:
- Мой эмир, прикажите немедленно отойти, врагу помогает сам аллах!
В глазах эмира Хусайна полыхнули зловещие огоньки. Значит, на сей раз победа досталась не ему. Но виновных он все-таки найдет...
- По коням! - приказал эмир, вставая с места. - Возвращаемся в Балх! и гневно стегнул коня плеткой. Вслед за ним тронулись нукеры, а затем и все войско.
Во дворце в Балхе вот уже несколько дней тишина. Объявлен траур по случаю поражения хана. Даже слуги, вспомнив о чем-нибудь веселом, моментально прикрывали рты, опасаясь гнева эмира.
