Соня-Смерть, как зовут её в питерском подполье.
Костик и Мишаня – типичные хиппаны. Тощие, в вечных своих банданах, латаных джинсах и поношенных кроссовках. Длинные волосы у обоих собраны в девчоночьи «конские хвосты»; предплечья разукрашены татуировками, в ушах по три серьги. Ныне больше всего подозрений вызывают как раз те, кто ничем не выделяется…
Машка – полная им противоположность. Она толстая, носит очки, а вдобавок ещё и стрижена под ноль. Экстраваганц. На серьёзные дела «большое подполье» берёт её редко – только когда надо обеспечить огневое прикрытие с дальней дистанции. Соня не знает, где Машка так выучилась стрелять, но, дай ей в руки самую разболтанную, самую расхлябанную «драгунку» или «калаш» или даже штатовскую «ар-пятнадцать» – через пару-тройку минут Машка положит в яблочко девять пуль из десяти – с предельной дистанции, когда и саму мишень-то едва видать. А ещё очкарик!
Досмотр шёл скучно. На пестовском поезде ездят благонамеренные фермеры, давно со всем смирившиеся, дозволенное им в обмен на продовольственные поставки тем же рейнджерам для обороны от дезертиров и инсургентов гладкоствольное охотничье оружие с собой не таскают. А неподакцизный самогон даже негры-десантники за нарушение не считают. Говорят, очень они в 82-й его уважают. Ну прямо как у Ильфа и Петрова.
– Уснула, красавица? Документы! – рявкнули у неё над самым ухом.
Не заметила, как и до контроля добрались.
С видом послушной пай-девочки Соня протянула усталому городовому документ – пластиковую карточку с двумя цветными фото – фас и в профиль, личным номером, фамилией, именем, отчеством – по-русски и латиницей; на обороте магнитная полоска со всеми остальными данными, включая отпечатки пальцев. Мишаня хвастался, что его знакомые хакеры якобы с полупинка ломали всю эту красоту, записывая поверх всё, что угодно, в лучших традициях классического киберпанка, но пока что всё это оставалось только рассказами.
Городовой сунул карточку в сканер.
– Руки клади, – в тысячный, наверное, за сегодня раз приказал он.
Разве ж мы можем не слушаться, дяденька? Мы девочки хорошие, университетские, послушные, ни в чем предосудительном не замешаны, члены, во время «установления международного контроля» проявили лояльность, досье у нас чистенькое-пречистенькое…
Как наутро простыня у новобрачной. Нынешней, конечно.
– Корабельникова… София Юрьевна… православная… номер социального страхования… совпадает, – забубнил городовой. – Словесный портрет… совпадает. Отпечатки пальцев… совпадают. Это ж какая-такая Корабельникова? Уж не Юрия ли Палыча Корабельникова, первого заместителя…
