– Всякому человеколюбию есть пределы, – заметил Курт с усмешкой. – Все же разориться на нечто большее, нежели блюдо «Не дам подохнуть с голоду», его не хватает. Наш трактирщик праведник, но на поверку не святой. В отличие от тебя… Или бьешь клинья к мамаше?
– Отвали, – равнодушно откликнулся Бруно, наклоняя к стакану доверху наполненный кувшин. – Чего, по-твоему, можно ожидать, если ликантроп здесь именно для этого – просто не дать выйти отсюда в ближайшие… сколько? Дни? Неделю?
– Не знаю и, думаю, спрашивать совета в этом вопросе у нашего expertus’а смысла нет. Быть может, все ограничится тем, что он просто будет подъедать всякого, кто окажется снаружи в часы его бодрствования в зверином обличье, или станет отлавливать тех, кто решится уйти из трактира вовсе – ведь в любую сторону пешком прежде темноты не добраться.
– Если так, то все мы в относительной безопасности. Если, конечно, то, что они задумали, через месяц не отзовется гибелью Вселенной… Еще версии есть? Эта мне что-то не по душе.
– Есть. Например, такая: наш бравый охотник не все нам рассказал. Опасаясь паники или инквизиторского внимания к собственной персоне… либо просто не желая делить лавры. Есть у всевозможных личностей, подобных ему, дурная черта характера вроде профессиональных тайн или личного интереса к делу. Ликантроп задрал его подружку, приятеля, дядю или любимую собаку – и этого вполне достанет для девиза «никто, кроме меня». Возможно, и у него самого зреют тайные планы и имеются в активе мелкие детали, не высказанные нам. Тогда все мои предположения бессмысленны, ибо зиждутся на шатком основании неполных сведений.
– Не желаешь поговорить с ним?
– Не сейчас, – вскользь бросив взгляд в сторону охотника, возразил Курт со вздохом. – Сейчас, даже если я прав, и он что-то скрывает от нас, он ничего не скажет – не оценил еще важности наличия союзников в своем положении. Прежде, судя по всему, ему и впрямь не доводилось работать вот так. Он являлся на место, проводил дознание, выслеживал цель и устранял ее, посему от сограждан ему доставались либо неведение, либо откровенная благодарность – парни смотрят с завистью, мальчишки с преклонением, девицы с визгом виснут на шее… Он просто не знает еще, что такое эти парни и девицы на промежуточном этапе работы. Когда он это осознает, к нему и можно будет подобраться с предложением разговора по душам. Надеюсь, благодаря фон Зайденбергу и этому деревенскому битюгу он постигнет сей прискорбный факт довольно скоро… Гляди-ка, – понизив голос до шепота, заметил Курт с усмешкой, – похоже, парню твое угощение пришлось не по вкусу.
