Он любезно протянул мне сигарету, и я медленно ее закурил. Это был уникальный момент, классический черно-белый кадр.
— Что вы имеете в виду? — В конце вопроса я выдохнул весь дым без остатка.
— Что ты не будешь спать, когда применишь препарат, что твое тело не будет нуждаться в отдыхе. Но главное, ты должен понимать, что из этого следует. Как и во всем остальном, на изменения в твоей жизни сначала должна согласиться голова. Понимаешь?
Мне никогда не нравились ни демагогия, ни эти снисходительные «понимаешь». Терпеть не могу, когда другие проявляют ко мне снисходительность. И тем более этот человек, с его профессией.
Он этого не знал, но порядком разозлил меня, усомнившись в серьезности моих намерений и в способности осознать последствия того, что я собирался сделать. И, разумеется, меня покоробила незамысловатость его рассуждений.
— Вы спрашиваете, понимаю ли я, что делаю?
— Более или менее так, — он снова пристально посмотрел мне в глаза.
— Я понимаю, что не буду спать. И я этого хочу. Это все? — спросил я без малейшей симпатии.
Теперь уже он смотрел на меня презрительно. Вероятно, ему не понравилось, что я спешу в столь великий момент.
Он не терпел подлинной простоты, а я не терпел ложной сложности.
— Все, — согласился он. — Мы должны убедиться, что клиенту известны последствия приема препарата. Вы приготовили деньги?
Как только он затронул финансовую сторону дела, его тон изменился. Мягкий тон сменился жестким, внимательный взгляд равнодушным. Я уже не представлял для него никакого интереса.
Я пошел за конвертом с деньгами. Наличными. Они брали только наличные, потому что раньше люди делали себе укол и тут же аннулировали чек или трансакцию и исчезали. И даже если потом их находили, как можно было лишить их того, что они получили навсегда? Перестать спать — это как бы обрести бессмертие: раз уж тебе его дали, его невозможно отнять.
Поэтому плату стали брать наличными.
Деньги лежали у меня дома со вчерашнего дня. Я забрал их из банка, как только узнал о смерти матери. Спустился в банк, расположенный в вестибюле моего дома. Мне даже не пришлось выходить на улицу.
Когда я снял со счета почти все мои сбережения, было около одиннадцати вечера. Придя домой, я не знал, куда их спрятать. Через несколько часов мне должны были принести ампулы, но я боялся, что меня ограбят, пока я буду спать.
Я долго размышлял, куда спрятать деньги. Не знаю, сталкивались ли вы когда-нибудь с подобной проблемой. Это сложно, потому что надо думать как человек, который прячет, и в то же время как вор, который ищет.
