Черной Бороде были нанесены тяжелые ранения саблями. Тич оглянулся на вояк, не способных даже постоять за него, и с горечью двинулся на Мейнарда. Словно черная туча, он был невероятно грозен и страшен. Оставалось разок взмахнуть саблей, и лейтенанту – конец, но тут на пирата налетели матросы и ранили ко всему прочему, Тича из пистолетов. В общей сложности, Черной Бороде было нанесено больше двадцати пяти ранений, пять из которых – огнестрельные. Немудрено, что сознание покинуло пирата, и он превратился в легкую добычу для Мейнарда. Кровь вытекала из некогда сильного тела Тича, лишая последних сил. Потеря командира окончательно ввела пиратов в отчаяние, так что они безропотно сдались.
Лейтенант Мейнард одним ударом обезглавил поверженного врага, водрузив его голову на корабельный бушприт как символ триумфа правосудия. Ко всему прочему, это должно было послужить предупреждением и угрозой жесткого возмездия для всех тех, кто все еще пиратствует в морях его королевского величества.
Тело Черной Бороды выбросили за борт, тем не менее, согласно легендам, оно не сразу отправилось ко дну, а только после того, как семь раз мистически покружило в воде вокруг корабля. Похоже, что плоть его не желала, также как и душа, оставить развеселое, бурное разбойное бытие.
Глава 24
Все кончается и снова продолжается
Элайза проснулась с влажными от слез глазами. Ей снился сон, в котором она рыдала навзрыд, так сильно, что голос надрывался. Повернувшись на другой бок, женщина широко открыла глаза – оказалось, что дверь на балкон распахнута, а в пространство комнаты врывается ветер. Какой-то холодный, бесчувственный. Точно такой, как ее муж Александр. Они прожили вместе больше десяти лет и теперь все сильнее остывали друг другу. Стали почти чужими. Они больше не притягивались друг к другу ни телами, ни душами, и это было страшно. Элайза никогда не думала, что доживет до такого. Теперь она оплакивала прошедшую молодость, минувшие мечты и годы. Днем спасалась заботами, делами, а во сне давала волю слезам. Хорошо, что Александр мало что замечал, сейчас ей было это очень удобно. Впрочем, как и ему. Вот и теперь постель с его стороны была пуста. Женщина босиком прошла в гостиную со старинной мебелью – пусто. В кабинете тоже никого нет. Окликать мужа не было смысла – его просто не было в доме. Раньше это ее не особо волновало, но теперь она ни с того ни с сего встревожилась – вдруг случилась беда?
