– Подожди, я не могу тебя понять. Мне безразлично, чей это ребенок. Я, конечно, понимаю, что нас связывают воспоминания о красивой истории длиной в месяц, но это вовсе не значит, что ты вот так можешь заявляться ко мне.
– Но он болен, и я не знаю что делать, – Мейнард опустился на диван рядом с все еще плакавшим малышом.
– Тем более, ты должен отдать его в приют или больницу, куда там положено в таких случаях, – блондинка отмахнулась.
– Вообще-то я рассчитывал на твою помощь.
– Дорогой мой, все, на что ты мог рассчитывать со мной, – уже закончилось. Больше мы ничем друг другу не обязаны, ничего не должны.
Ответ был исчерпывающим. Ясно, что уговаривать или взывать к состраданию Мари было просто бесполезно. Мейнард взял ребенка на руки и безмолвно вышел из дома. Он не знал, куда ему идти, что делать. Конечно, Мари права – ребенку лучше будет в специальном учреждении, где его подлечат. Но почему-то сложно было представить себе, как отдать эту кроху в чужие руки, ведь именно Мейнард спас жизнь этому существу. Это даже показалось странным – самого себя-то он не мог спасти от падения, спивался, проигрывал много денег, а тут вдруг проникся жалостью к чужому больному ребенку. Может потому и проникся, что они оба нуждались друг в друге? Такая мысль впервые посетила бывшего лейтенанта. Точно– теперь у него есть смысл, ради чего жить и стремиться, а потому он сделает все возможное, чтобы не только вылечить малыша, но и воспитать из него достойного человека, как сына, которого у Роберта к своим 33 голам так и не появилось. Теперь, воодушевленный принятым решением, он отправился домой, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Тут же ему вспомнилось, что у его друга в соседнем штате есть знакомый, способный помочь деньгами и связями. Некий вице-губернатор Александр Спотсвуд. Жители Бата правда не очень хорошо отзываются о нем, но пока не узнаешь сам, не стоит брать в расчет чужие мнения. Мнение же давнего сослуживца, тоже лейтенанта и друга Мейнарда было уверенное: «Поможем, своих в беде не бросим». Подтверждением этих слов стала поездка в Вергинию, где жил Спотсвуд. Низкорослый и не особо привлекательный по внешности мужчина не старше самого Мейнарда, приветствовал его довольно сухо. Спотсвуду не нравилось, что «свои да наши» норовили получить у него протекцию, помощь и тому подобное, но что же, за популярность, зажиточность приходится платить. Без единой эмоции на лице он выслушал пришедшего, а потом задал совершенно неожиданный вопрос:
