Черная борода | страница 51
Итак, скрытый ночными тенями, которые подобно отравляющему сознание дурману опускались к основаниям домов, к ногам прохожих, чтобы люди перестали внятно соображать, отдались сну или друг другу в объятия и забыли до утра о тяготах жизни, мальчишка медленно пробирался к указанному месту. А место это было не что иное, как та самая соседняя колония, рабов из которой хотел заполучить для себя Спотсвуд. Дела в колонии шли не очень складно, а потому по части охраны здесь было худо. Просматривались совсем не охраняемые участки, открытые для любого желающего. Конечно, предполагалось, что любой здравомыслящий или хотя бы белокожий человек по собственной воле не станет туда лезть, но и тут случаются промахи. Тонкая фигурка мальчика скользила так бесшумно, будто была бесплотной. Как нельзя кстати пригодилась сноровка уличного воришки. Ступая осторожно по земле, пропитанной прохладой после дневного зноя, он чувствовал, как сердце непривычно быстро колотится.
Только теперь до него начал доходить смысл того, что он собирался совершить. Неужели он сможет пойти на это вот так просто? А как же люди? Ведь они тоже живые и, не имеет значения, что у них другой цвет кожи… И тут вдруг размышления ночного путешественника подтвердились видимой картиной. Он остановился, пригибаясь, чтобы остаться незамеченным, около небольшой хижины. Если не испугаться и немного высунуть голову, то можно увидеть, как над постелью какой-то довольно молодой еще женщины склоняется изящная фигурка. Волосы той, что стоит у постели, заплетены в множество мелких косичек, а в них – простые веревочки, вылинявшие, потерявшие цвет. То, что это одна семья – мать и дочь, мальчик понял из обрывка их разговора.
– Мама, тебе нужно поесть, хоть немного.
Женщина на кровати, сколоченной из почти прогнивших досок, слабо улыбалась.
– Не стоит обо мне тревожиться. Моя жизнь уже не так интересна, а у тебя еще многое впереди. Как жаль, что ты начинаешь жить в неволе. Но ты не сдавайся, продолжай бороться за мечту, за лучшую жизнь, – материнская рука с огрубевшими от трудов ладонями сжала тоненькие пальцы дочери. Та не могла говорить, потому что слезы душили ее, хоть и старалась она сдержаться. Видя все это, веснушчатый мальчишка недоумевал – зачем богатому господину понадобилось творить такое страшное действо, да еще под покровом ночи и чужими руками? Его руками…
Смотреть больше не было сил. Сомнений не осталось – куда бы он не заглянул, всюду будут нищета, голод, несвобода. Посланник Спотсвуда раздумывал. Хотелось найти оправдание, прежде чем совершить такой шаг. Пошарив старательней в закоулках сознания, он все-таки отыскал его. Вздох облегчения вылетел из груди, приземлившись маленькой птичкой на крышу хижины. Да, определенно, тот господин собирается освободить этих людей. С ними ничего не случится плохого, потому что от стихии можно спастись, а от рабства нельзя. Когда же мальчик разбудит огонь в своих руках, то их поселение сгорит, а господин приютит людей у себя, это будет очень благородно. Окрыленный такими мыслями, уличный оборванец осмелел.