Странное дело Раби Йонатана Эйбешюца | страница 4
Никто не знал наверняка, кто её написал. Ходили слухи, что автором был Йонатан Эйбешюц, блестящий молодой ученый и проповедник в Праге, который должен был стать самым знаменитым раввином Центральной Европы. Эйбешюц отрекся под присягой, свидетельствуя, что не имеет ничего общего с этой книгой. Но я не верю ему. Также как и большинство ученых. Есть слишком серьезные основания полагать, что этот внешне ортодоксальный еврей жил двойной жизнью, и что его сокровенная жизнь была гораздо более интересной. Возможно также более воодушевляющей.
И насколько я понял, читая Ва-Аво ха-Йом, это хартия мировой религии будущего, вера, коренящаяся в каббалистическом иудаизме, но отличная от любой известной религии. Религия, которая бы объединила все человечество во всеобщее братство, равно мужчин и женщин, и свободно – так, как никогда не было прежде.
Как читать такую книгу? Как описать ее? Может быть, с самого начала.
«Знайте же: перед каким-либо бытием, перед Эманацией, Он был один, Бесконечный, без какого бы то ни было конца или начала.»
Библия начинается с сотворения мира. Ва-Аво ха-Йом начинается задолго до этого – до какого-либо материального бытия, прежде даже чем был Бог. Бог, каким мы знаем Его из Библии, появляется гораздо позже.
В начале было только Бесконечное, изначальное Ничто. Ничто, однако, обладающее Желанием привести Нечто в бытие.
Это старая философская проблема, а также каббалистическая. Как Нечто возникает из Ничего? Как недифференцированное Единство порождает разнообразие? Как, если Единство является добром по-существу, оно делается источником зла?
По Ва-Аво ха-Йом Бесконечная Воля проявляется себя в дуальности, которую писатель называет “«Разумный Свет» и «Бездумный Свет»”. Импульс Разумного Света стремится произвести многообразие, то есть существование нечто отличного от Бесконечного. Бездумный же Свет имеет противоположное стремление: вернуться к недифференцированному Единству из которого он произошёл. Он не является «злом», и в нём нет лукавого. Но по своей природе он враждебен всему бытию за пределами Бесконечного, то есть, можно сказать – нам.
Очень абстрактно. И это мы видим на первых страницах Ва-Аво ха-Йом.
Уильям Блейк, Бог представляет Еву Адаму. По Эйбешюцу "Адам" означало зашифрованное указание на Бога Израиля, а "Ева" - на Вышнюю Шехину.
Но затем всё меняется. Трудно точно определить, где именно происходит перемена – в тексте нет глав или каких-либо разделов. Но через некоторое время вы заметите, что цитаты из еврейской классики – Ветхого Завета, Талмуда, таинственного Зогара – появляются всё чаще и чаще, и автор дает им свои творческие символические интерпретации.
