– Гэврил? – тихо позвала Ясмин.
Никто не ответил. Найти еще один выключатель на стене. Свет в этой каменной келье яркий, белый. Мужчина. Бледный, худой. Он лежал на железной кровати без постельного белья. Только железо и кожаные ремни, которые фиксировали его тело.
– Не притворяйся спящим, – сказала узнику Ясмин. – Я знаю, что ты не спишь. Никогда не спишь. – Она подошла ближе.
Мужчина не двигался, не дышал. На столе рядом с кроватью лежала пара стеклянных шприцов, жгут. Чуть дальше, в холодильнике была донорская кровь. Ясмин знала это, видела, как ее отец покупает кровь в порту. Покупает для своего узника. Потом кормит его, чтобы узник продолжал находиться в сознании, продолжал жить.
– Почему ты не можешь просто умереть? – спросила Гэврила Ясмин, отчаянно ища признаки жизни на этом бледном, бескровном лице. – Твоя кровь меняет мою семью. Мне это не нравится. Не нравится, что происходит с ними. Не нравится, что они делают с тобой. – Ясмин выдержала паузу. – Если бы я знала, что ты просто уйдешь, исчезнешь, то отпустила бы тебя, но мне кажется, что как только у тебя появятся силы, ты убьешь нас всех. Или же я ошибаюсь? – Она подалась вперед, надеясь на ответ. – Скажи мне, Гэврил. – Тишина. – Значит, убьешь… – Ясмин шумно выдохнула, попятилась к выходу.
Никто не заметил этого странного ночного визита. Никто не узнал. Даже утром, несмотря на то, что все они могли читать мысли друг друга. Все кроме матери, у которой никогда не было этого дара, доставшегося Ясмин от отца. Гэврил изменил Клео, сделал сильнее. Ясмин знала это, чувствовала. Но спрятать от нее свои мысли и воспоминания она могла. С отцом было чуть сложнее, но Ясмин давно научилась подменять свои мысли, чтобы он видел только то, что она готова показать ему. Что касается Макса, то с ним всегда все было проще – обыкновенный парень, настоящий, как и его поцелуи. Совсем не то, что поцелуи тех, кто приезжал в дом Мэтоксов. Фантазии плыли и плыли, заходя так далеко, как только позволяло воображение. И никаких запретов. Раз за разом, год за годом.
В какой-то момент Ясмин начало казаться, что так и должно быть, что это и есть жизнь, но потом, в школе, она познакомилась со своим первым парнем. Появились его объятия, поцелуи, и все изменилось. Прежняя жизнь стала казаться подделкой, бутафорией. Отец всегда говорил Ясмин и ее брату, что он не заставляет их быть особенными, продолжая его путь. Брату нравилась эта дорога. Шэдди боготворил отца за то, что ему удалось пленить Гэврила. Но Ясмин с годами начала жалеть этого узника. Они не должны были так поступать с ним, не должны были так поступать с собой. Понимание этого приходило с каждым новым обыкновенным человеком, которого она узнавала. Теперь самым обыкновенным в ее жизни был Макс Бонер. И его простота нравилась и пугала Ясмин одновременно.
