— Сколько стоит?
— Пятьсот, — ответил продавец. — Гляди, какой шустрый! Бери!
Этого Белкин не ожидал. Не привыкший торговаться, попросил тихо:
— Может, уступите?
Продавец отвернулся к покупателю в дорогой дублёнке:
— Выбирайте, щенки породистые, недорого отдаю!
— Лёнь, давай вот этого возьмём!
Сытый. Он растолстел ещё больше, холёное лицо бывшего одноклассника напомнило брезгливую маску. Чисто выбритые щёки и подбородок отливали синевой.
— Здорово, Белка! — растянул он толстогубый рот. — Как жизнь? Всё бедствуешь?
Белкин молча смотрел на женщину, стоявшую рядом.
— Здравствуй, — на лице Наташи застыла улыбка, прикрывавшая что-то похожее на скуку.
— Жена моя! — похвастался Сытый. — Наталья Сытая, прошу любить и жаловать. На втором курсе поженились, всем классом тогда гуляли, — усмехнулся. — Вот щенка вздумалось, скучно, говорит, со мной. А я что? Вкалываю, как вол. Денег мне не жалко, но вонь же будет по всей квартире. Как считаешь? Ты на базаре работаешь?
— Хватит, Лёня! — ледяным тоном оборвала Наташа.
Сытый сконфузился.
— Так вы берёте собаку? — нетерпеливо спросил продавец.
— А как же! Нам вот этого заверните, — Сытый ткнул в сидящего на руках Белкина щенка.
— Хороший выбор, — похвалил продавец, бесцеремонно забирая эрделя.
Сытый вытащил из кармана портмоне, ухмыльнулся.
— Ну бывай, Белка! — засунув упирающегося эрделя за пазуху, он панибратски хлопнул Белкина по спине.
— До свидания, — с ноткой досады проговорила Наташа.
Он шёл сквозь ряды, не видя ничего вокруг. Как она могла выйти замуж за этого примитивного, подлого?.. Белкин почти бежал, не разбирая пути, спотыкаясь, наталкиваясь на прохожих. Вслед неслись ругательства, но он их не слышал. Нет, она не могла, это ошибка…
— Куда летишь, миленький?! Зашибёшь ведь кого ненароком и сам расшибёшься!
Белкин поднял голову и увидел эрделя.
Пёс летел вприпрыжку, весело задрав хвост. Его коричневая морда была такой выразительной, что Белкин невольно остановился.
— Нравится собачка? Покупай, недорого отдаю. Холст, масло, рама-багет.
Вокруг толпились люди: одни что-то выкрикивали, зазывая покупателей к неказистому товару, другие критично осматривали предлагаемый скарб и жестоко торговались. Сам не заметив, Белкин оказался посреди блошиного рынка. Эрдель в натуральную величину был нарисован на старом холсте.
— Купи, сынок, не пожалеешь. Картинка красивая — загляденье! — уговаривала старушка.
— И возьму! — неожиданно согласился Белкин. — Денег на настоящую собаку всё равно нет, пускай хоть нарисованная будет! — сказал и, не торгуясь, отдал всё, что было.
