Проходя по коридору, батюшка заметил, что со всех сторон на него устремляются любопытные, но без искры почтения, а скорее развеселые взгляды воспитанников. Не в силах воспринять этого странного веселья, он как-то отмахивался от непочтительных глаз, когда уже у директорского кабинета на него натолкнулись две малявки лет восьми. Взглянув разом ему в лицо, малютки вдруг присели и залились таким веселым переливчатым смехом, который стены интерната, может быть, никогда и не слышали. И тут отец Авакум сообразил, что в спешке он не снял с лица огуречный компресс и только его сан и повсеместное уважение удерживало встречных от насмешек над ним.
«Экого же я клоуна сыграл», — подумал батюшка и заметался по коридору в поисках туалетной комнаты. К счастью, дверь с надписью «М» оказалась совсем рядом, батюшка влетел в нее и вышел совсем другим человеком.
— Что же ты, чижик-пыжик, меня не предупредил, — дернул батюшка служку за плечо. — Ну ты, ядовитый сморчок, набить бы тебе морду, да сан не позволяет.
Служка не отвечал, только один раз поднял на батюшку маленькие черные глазки, полные змеиной злобы. Отец Авакум, не тратя лишних слов, пнул нахала сапогом в рваный зад и прошел в кабинет.
Лада встретил его сухо, кивнул на кресло у стены, изучая по-прежнему какой-то лист, весь заполненный нервными каракулями, курил тонкую женскую сигаретку, с которой медленно стекал ментоловый дымок. Батюшка против обыкновения не возмущался, молча ждал, собираясь, как кот, для защиты.
Наконец директор отложил в сторону письмо, взял заранее приготовленную книгу и протянул ее Авакуму.
— Вам, как главному наставнику нравственности, хочу я книгу презентовать, — сказал он, — философа Платона. На греческом изданную, так что для вас труда ее прочесть не составит.
Священник рассыпался в благодарностях, Лада выслушал его молча и продолжал:
— Когда наша цивилизация утратила Прометеев порыв и упала на полпути, единственный способ привести ее в движение — это воспитать творческих личностей, которые смогут дать ей движение, — он забрал с извинениями книжку у отца Авакума и привычным жестом раскрыл ее… и зачитал: — «…личности, способные перенести божественный огонь из одной души в другую, подобно свету, засиявшему от искры огня». Вот таких личностей мы с вами и воспитываем, не правда ли?
Священнику ничего не оставалось делать, как кивком головы подтвердить свое согласие.
— И наше совершенство не возможно, — продолжал Лада, — пока мы одиноки на своем пути. — Речь давалась ему с трудом. Видно было, что он очень взволнован. — Мы обязаны даже ценой каких-то личных утрат и потерь в собственном развитии мобилизовать всех, чтобы вести по пути совершенства. Вы следите за моей мыслью?
