Поскольку кабинет директора был полностью обезврежен и находиться в нем не было оснований в прямом и фигуральном смысле, а учительская могла оказаться объектом номер два в случае нападения, решили собраться в спортивном комплексе. Сам Стефан Иванович заходил в него не ранее трех лет назад и решил, что бомбу под него здесь подкладывать не будут. Однако непреклонная Ева об руку с рыжим педелем за полчаса обшарили весь подвал на предмет установления в нем взрывных устройств и, только доложив Стефану Ивановичу, что прямой опасности нет, разрешили всем войти в спортивный зал. Одновременно по приказу директора лицея первый курс студентов был аврально снят с занятий и брошен на разборку и ремонт поврежденных взрывом помещений.
Преподаватели долго сидели молча и мрачно переглядывались. Не было никаких сомнений в том, что некая террористическая организация, действующая внутри лицея, решила одним ударом смести Педсовет и захватить всю власть себе. Близость смерти была настолько полной, что красноречие иссякло даже у Пузанского.
— Ладно, — сказал Стефан Иванович, убедившись, что от его центурионов пока мало толка. — Идите, господа, отдыхайте, а я пока у себя в покоях покумекаю.
Покоями Стефан Иванович называл небольшую надстройку над крышей лицея, состоящую всего из двух комнат и маленькой кухоньки, где он помещался со дня основания учебного заведения. Не успев прийти к себе, Стефан Иванович спешно взялся за телефон, в результате чего его одиночество было вскоре нарушено.
К его великому удивлению, нарушителем оказался тот же самый офицер сыскной службы, пришедший почти один, потому что сопровождающий его мозгляк в офицерском мундире без погон и красных галифе тянул на какого-нибудь комиссарика последнего ранга или шофера.
— Террористическая организация…впервые за все годы…взорвать всех, — бормотал директор не в силах даже возмущаться, что вместо квалифицированной бригады из подразделения по борьбе с диверсиями ему прислали малозначащего сыскаря с попугаем в красных галифе. Попугай, правда, оказался на редкость активным, потому что, послонявшись малость у аудитории, где в дымном чаду студенты разбирались в бумагах и ценных вещах из директорского кабинета под внимательными взглядами педелей, он как-то мгновенно вышел на секретаря, увел его в отдельный класс, быстро утешил и разговорил.
В это время его сыскной начальник пробивался сквозь паутину недоверия, которой обтянул его гордый Стефан Иванович.
