— Что-то у нас в деревне слишком шумно в последнее время, — произнесла Муня. — Передай баб Мане, я к себе пошла. К ней попозже зайду, когда гости уедут.
— Они не гости, они — свои, — ответил Тарас и оглянулся на дорогу. — А гости уже уехали. Так что ты заходи.
Между тем, обитатели двора приводили друг друга в чувство.
Пеструшка Ряба прыснула на петуха водой. Тот осторожно открыл сначала один круглый глаз, затем второй, встряхнулся и вылез из укрытия.
— Н-н-ну! И где они?! — разнесся над Ложкаревкой его суровый гнев. Петух стоял посреди двора, подперев бока, и был готов сокрушить любого.
Кенг положил лапу на плечо бобренку:
— Спасибо, Боб. — И постучал по страусову боку:
— Эму, выходи. Выходи, слышишь?
Эму вынул голову из темного стога, сощурился от закатного света и осмотрелся. Он вдруг застыдился своей минутной слабости. Чтобы выйти из положения, Эму не смог придумать ничего лучшего, как сказать:
— Я… а я звероловов искал.
— Нашел? — с интересом спросил Авоська.
— Там никого нет, — недоуменно вскинул плечи страус.
— И здесь нет, — нарочито заглянул Тарас за угол курятника.
— И здесь тоже нет! — весело крикнула Галка в колодец.
— Нет-нет-нет! — отозвалось из колодца эхо.
Все захохотали. И Эму тоже. Бобрик схватил Серегину шляпу, заглянул в нее:
— Ау-у-у! — и воскликнул: — Баб Мань, это тебе новая шляпа взамен той, которую Лени съел!
— Ой! — спохватилась баба Маня. — А где же Лени?
Где Ле-ени, где Ле-ени! Бедный Лени тем временем сидел в тесте.
Когда во двор ворвались Серега с Иванычем и стали кричать, Лени кое-как, но проснулся. А услышав, что те направляются в дом, недолго думая забрался в кастрюлю с тестом и погрузился в него с головой. Именно поэтому звероловы и не смогли его отыскать. Но когда Лени захотел выбраться, то не смог.
Он сидел в вязком тесте, шлепал по нему лапами и голосил:
— Вытащите меня отсюда! Кто-нибудь! Помогите!
С большим трудом удалось отодрать то ли Лени от теста, то ли тесто от Лени. Он обижался и дулся, будто и не сам туда залез.
— Я же мог пойти ко дну! — бубнил сидящий в тазу коала, пока баба Маня намыливала ему спину. — И потом я мог запросто оказаться начинкой для пирога. Мир чуть не потерял великого…
Лени хотел было сказать «ленивца», но сообразил, что в таком виде фраза будет выглядеть не впечатляюще. А другого «великого» он сразу придумать не смог и, замолчав, пустил мыльный пузырь. Тугой радужный пузырь поплыл по комнате.
— Будет тебе дуться, — примирительно улыбнулся Кенг. — Считай, ты у нас теперь не только тренер, но и мастер спорта по прыжкам в тесто.
