За порогом Хродмар сел на бревно и, закрыв глаза, прислонился спиной к стене. Рассвет только занимался, но свет и воздух оглушили его. Однако они же показались ему лучше всех сокровищ – ведь он мог бы никогда больше не увидеть их!
Открыв глаза, Хродмар жадно взглянул на море. Оно мягко покачивало мелкие волны на всю ширь, сколько хватало глаз, ясное и равнодушное к людским горестям, но Хродмару показалось, что море улыбается ему, тоже радуется новой встрече.
Но чего-то не хватало. Ингвиль нигде не было.
– А где… – начал Хродмар, оглядываясь.
Моди его понял.
– Вон, посмотри! – Он показал куда-то в направлении моря. – Ради этого стоило выбраться из норы, а?
Хродмар проследил за его рукой. На берегу, чуть в стороне, он увидел большой черный камень, стоячий валун. А на самой вершине валуна виднелась стройная фигурка девушки с распущенными золотистыми волосами. Подняв руки навстречу солнцу, она стояла, как будто собиралась взлететь. И сейчас Хродмар со всей остротой и силой ощутил счастье от того, что выжил и будет жить. Все это – море, небо, солнце и девушка, похожая на валькирию-лебедя из старинного сказания, – казалось заново развернувшимся перед ним полотном жизни и всех ее сокровищ.
На праздник Середины Лета в Прибрежный Дом съехалось много гостей. Еще накануне к мысу подошел большой корабль под красно-синим парусом, с волчьей головой на штевне, выкрашенном в красный цвет. На носу корабля стоял рослый мужчина лет тридцати с красным плащом на плечах. Это был Грим Черная Борода, брат королевы Даллы. Стюр конунг прислал его за Виги, которого Грим ярл после праздника должен был отвезти к отцу.
Весь день у Ингвиль не было времени передохнуть: с утра готовили угощение для пира, в полдень Фрейвид с гостями и домочадцами приносил жертвы богам, жертвенной кровью кропили стены дома и постройки усадьбы, оружие, сети – все, от чего зависело благополучие людей и что нуждалось в благословении богов. А они с матерью и служанками тем временем приготовили дом к приему гостей: усыпали пол нарезанным тростником, на бревенчатых стенах развесили тканые ковры. Боги, великаны, герои древних времен смотрели со стен на богато накрытые столы, на серебряные кубки и чаши, на бронзовые и медные блюда, ярко начищенные и сиявшие, как маленькие солнца. Для самого Фрейвида был вынут из сундука старинный золотой кубок с красными полупрозрачными камешками, вправленными в затейливый узор и мерцавшими, как багровые угли. Говорили, что этот кубок происходит из приданого той самой Синн-Ур-Берге и приносит мудрость и справедливость суждений тому, кто из него пьет.
