Итак, одним воскресным утром я отсчитал двадцать таблеток, проглотил их, запил глотком воды и сел ждать эффекта. Преобразится ли мир, родится ли он заново, как писал Хаксли в «Вратах восприятия», как и я сам чувствовал это на фоне приема мескалина и ЛСД? Зальет ли меня волна восторга и экстаза? Или, наоборот, я на какое-то время стану встревоженным, дезориентированным параноиком? Я был готов ко всему, но не произошло ровным счетом ничего. У меня пересохло во рту и расширились зрачки. Зрение стало смазанным, и я не мог читать. И это все. Никаких психических эффектов не было, что очень разочаровало меня. Я, правда, и сам не знал, чего ждал, но ожидал я, конечно, совсем иного.
Я стоял у плиты на кухне и собирался поставить на нее чайник, когда услышал стук в дверь. Пришли мои друзья – Джим и Кэти, которые часто навещали меня по воскресеньям во время своих дальних прогулок. «Входите, дверь открыта!» – крикнул я им. Друзья вошли в гостиную, и я спросил, какую яичницу им приготовить. Джим попросил пожарить ее с одной стороны, а Кэти – с двух. Мы болтали о том о сем, пока я жарил им яичницы с беконом. Дверь, ведущая из кухни в гостиную, была открыта, и мы прекрасно слышали друг друга. «Готово, – сказал я через пять минут. – Ваша яичница с беконом». Я вышел в гостиную и нашел ее абсолютно пустой. Ни Джима, ни Кэти. Кажется, их и вовсе здесь не было. От изумления я едва не уронил поднос.
Мне даже не пришло в голову, что голоса Джима и Кэти, их зрительные образы были нереальными, галлюцинаторными. Мы болтали о всякой всячине, как обычно. Их голоса были такими же, как всегда, и у меня не было ни малейших сомнений в их присутствии до тех пор, пока я не вошел в пустую гостиную. Получалось, что весь наш разговор – во всяком случае, с их стороны – был плодом воображения моего мозга.
Я был не только удивлен, но и испуган. Принимая ЛСД и другие подобные средства, я точно знал, что происходит. Мир становился другим, изменялись мои чувства; это были не похожие ни на что, исключительно яркие переживания. Но в моем «разговоре» с Джимом и Кэти не было ничего необычного и экстраординарного: обычная беседа, абсолютно не похожая на галлюцинацию. Я подумал было о шизофрении с «голосами», но при шизофрении голоса бывают дразнящими, обвиняющими и никогда не говорят о яичнице и беконе.
«Спокойно, Оливер, – сказал я вслух. – Возьми себя в руки. Не ловись больше на эту удочку». Погруженный в эти невеселые мысли, я съел яичницу (заодно и порции, приготовленные для гостей), а потом решил пойти на пляж, чтобы встретиться там с настоящими Джимом и Кэти и остальными друзьями, поплавать в море и поваляться на песке.
