— Чем ты ей пособишь? — отговаривал Фома, а Петр Анисимович лишь хмурился. — Только сам попадешься.
Федор ждал вечера. Фома, Кузьма и Моисеенко из солидарности тоже не покинули шалаша. Весь день подпольщики глядели сквозь вербы на пустынную степь, лежащую меж речкой и поселком. За спиной сумрачная, изрезанная оврагами равнина. Ни врагов, ни друзей.
— Собственно, почему фараонам искать нас именно здесь? — буркнул Моисеенко. — Наши не проговорятся, а я давно взял в шахтной столярке расчет и сказал, что подамся в Бахмут.
Стемнело. Федор с Фомой зашагали в поселок. Луна залила степь зеленоватым светом, и тропка ясно обозначилась. Моисеенко и Кузьма остались за рекой.
К лачуге Михайличенко крались почти не дыша, только Кудлай слегка повизгивал. Нет ли засады?
Хибара оказалась разгромленной, окна зияли черными провалами, вскопан даже. земляной пол. Шерсть на Кудлае поднялась.
— Видали? — скрипнул зубами Фома. — Ничего, я их отблагодарю!
С опаской, через огороды и заборы, стали пробираться к жилью Петровских. Тихо, только на руднике чахкает паровая машина.
Федор подошел к двери и трижды стукнул.
— Боже мой! — отозвался взволнованный голос. — Отпустили, Грыцю?!
— Откройте, Доменика, — тихо произнес Федор. — Артем...
Не зажигая лампы, хозяйка рассказала о вчерашнем. Стражники все перевернули в каморке и, не найдя запретного, забрали с собой Григория.
— Утром я кинулась к нашему уряднику. Оказывается, арестованных увезли в село Железное. Интересовались Моисеенко...
— И обо мне шла речь?
— Нет... Но как же мне выручить Гришу? — горько вздохнула женщина. — Куда я такая? Вот-вот понадобится повивальная бабка...
Доменика заплакала и уткнулась в подушку лицом.
Федор вышел во двор и сказал Михайличенко:
— Забирайтесь все подальше... Я остаюсь.
Луна спряталась за тучи, в окно уже глядело пасмурное утро, а Федор все думал. Надо поскорее отправить Доменику к родным... И как вызволить больного Григория из рук полиции?
Дорога виляла вдоль Кривого Торца. Слева река, а справа яры и глубокие шурфы — заброшенные шахты и проходки. Какой-то предприниматель пытал счастья, но угля тут не оказалось.
Влажный ветер стегал стеблями полыни по сапогам, звенел в ушах. Ноги Федора вязли в размоченной дождями глинистой земле.
Длинное украинское село. Мазанки под соломенными стрехами, журавли во дворах, на суковатых кольях сохнут крынки и горшки.
Догнал воз, запряженный волами. Рядом мужик в барашковой шапке.
