– Право, не помню… Это такая мелочь, на которую я не обратила внимания…
– Мерси. Теперь последний вопрос: ваши драгоценности все целы?
– Все. У меня ничего не пропало, – холодно ответила графиня.
Путилин поклонился и, прощаясь, бросил графу:
– Лишь только что выяснится, я не премину уведомить вас.
От графа С. мы тотчас отправились к князю Д.
Тут ожидал нас совсем иной прием.
Князь Д. шумно и радостно приветствовал моего замечательного друга.
– Спасибо, большое спасибо, что приехали.
– А княгиня дома? – спросил Путилин.
– Нет. Она уехала часа два тому назад.
– Могу я осмотреть будуар вашей супруги, князь?
– Ну конечно, конечно!
Пройдя анфиладу роскошных комнат, мы очутились перед дверью будуара княгини.
Путилин опять проделал ту же таинственную и непонятную для меня операцию со стулом и дверью, что и у графа С.
Князь глядел на Путилина, взгромоздившегося на высокий стул, с выражением искреннего недоумения и любопытства.
– Помилуй Бог, господин Путилин, какие акробатические кунштюки изволите вы проделывать!
– Что делать, князь? – рассмеялся Путилин. – Для блага правосудия приходится еще не то откалывать.
В то время, когда мы находились в будуаре, где мой друг чрезвычайно рассеянно и невнимательно скользил глазами по различным предметам этого утонченно-изящного гнездышка великосветской барыни, у дверей будуара раздался испуганный женский крик.
Мы все обернулись.
На пороге стояла с бледным, испуганно-взволнованным лицом очаровательная блондинка, напоминающая собою хорошенькую кошечку.
Князь бросился к ней.
– Marie, mon ange, как хорошо, что ты вернулась! – целуя ее руки, воскликнул князь.
– Что… Что это значит? Кто эти господа? – дрожащим голосом спросила княгиня Д., указывая на нас. Князь пояснил.
– А-а, – произнесла она и рассмеялась как-то нервно. – Простите, господа, но приключение с бриллиантами этой ночью так расстроило мои нервы, что я не могла удержать крика испуга при виде вас в моем будуаре.
– Уж не приняли ли вы, княгиня, меня и моего друга за воров? – ответил ей в тон Путилин.
Затем он задал ей несколько незначительных вопросов: крепко ли она спала, не слышала ли какого-нибудь подозрительного шороха и т. д.
Княгиня отвечала односложно, нервно.
– Ну, я не буду больше беспокоить вас, княгиня, расспросами. Вы, как я вижу, сильно взволнованы, потрясены.
– Почему вы это думаете, monsieur Путилин?
– Во-первых, потому, что вы мне сами только что сказали про это, а во-вторых… посмотрите, как дрожат ваши руки. Скажите мне только одно, княгиня, желаете вы или нет, чтобы я употребил все старания для отыскания вора и бриллиантов?
