– Это расгулла, – сказала Флора, показывая на аппетитные ноздреватые шарики, – а еще попробуйте ласси и паеш[33].
Айрис занялась лакомствами, тогда как Вивьен обратила внимание на слугу. У того был золотистый оттенок кожи, ресницы подобны стрелам, а брови будто крылья птиц в парящем полете. Все его движения казались отточенными, грациозными, как у танцовщика; он смотрелся живым украшением комнаты.
– Твоим родственникам помогли лекарства, о которых ты просил? – как бы между прочим спросила Флора у юноши, и тот, почтительно кланяясь и не поднимая глаз, ответил на хорошем английском:
– Благодарю вас, мэм. Я еще не получил известий.
– Ладно. Иди.
Флора небрежно махнула рукой. Когда слуга удалился, Вивьен восхищенно произнесла:
– Вижу, вы относитесь к ним как к родным!
– Иногда приходится. Собственно, для нас, британцев, индийцы и есть «усыновленные дети»!
– И многие из них знают английский? – поинтересовалась Айрис.
– Нет, но они легко и быстро обучаются. Конечно, среди индийцев есть и плутоватые, и вороватые – тут уж как повезет! Однако они умеют быть благодарными.
Флора Клайв долго потчевала дам увлекательными рассказами о традициях и обычаях местного населения, а под конец заметила:
– Если вы не сумеете полюбить Индию, вам придется очень трудно. Но если вам это удастся, она откроется вам как волшебный сундук с несметными ценностями.
– Скажите, – с воодушевлением произнесла Вивьен, – здесь случаются чудеса?
Флора ответила с легкой усмешкой:
– Конечно. Если б этого не было, я бы тут не жила.
Признав в хозяйке дома настоящую английскую леди, дамы были в восторге и пообещали зайти еще. Между тем Флора Клайв ни за что не выдала бы им своей тайны. На самом деле она происходила из низов, родилась в лондонских трущобах, выросла в нищете и грязи. Она бы закончила свои дни так, как их заканчивали многие девушки, если б не была практичнее, терпеливее, дальновиднее и умнее других.
После нескольких лет строжайшей экономии на грани голода и других лишений Флоре удалось оплатить проезд на корабле, следующем в далекую Индию. К сожалению, она не встретила там султанов, живущих во дворцах, облицованных яшмой и ониксом, зато ей удалось соблазнить немолодого сладострастника Ральфа Клайва, к концу жизни сумевшего сколотить немалое состояние.
Флора сделала ставку на то, что в те времена юные хорошенькие англичанки в Индии были наперечет, и не прогадала. Несколько лет душевных и телесных мучений – и она обрела свободу. Она так и не успела подарить супругу наследника, однако не горевала об этом. В Лондоне осталась ее младшая сестра, но Флора никогда о ней не вспоминала и не пыталась связаться.
