Горпал явился под утро. Лодка не затонула, но он был обессилевшим, продрогшим, мокрым с головы до ног.
– Подай гамчу![15] – просипел он, обращаясь к жене. – И завари шафран или имбирный чай!
Горпал, пошатываясь, прошел к кровати и рухнул на нее. Он дрожал всем своим большим телом и никак не мог согреться, а его кашель сотрясал воздух.
Ратна позвала Нилама, и тот сбегал за лекарем. Хмурый важный старик осмотрел больного и сказал, что всему виной непогода: Горпал попал под холодный ливень, вот у него и началась грудная болезнь. Он прописал травы, которые сам же продал Ниламу, и заметил, что, если в ближайшее время больной не выздоровеет, придется купить английские лекарства. Однако юноша знал, что отец скорее умрет, чем станет их принимать.
Так и случилось: прошло немного времени, и Горпал отошел в мир, где нет ни горя, ни боли, где дни ярки, а праздник души нескончаем.
Все это время Ратна, ухаживая за умирающим, старалась быть хорошей женой: заваривала травы, вытирала с его лба пот, отгоняла от ложа мух. Она не думала ни о ребенке, ни о своей вине, ни о вдовьей доле.
Когда Горпал навсегда закрыл глаза, его жена и сын несколько минут стояли молча, потом юноша, зарыдав, припал к ногам покойного, а после повернул лицо к Ратне и очень просто произнес:
– Мы спасены!
– Теперь все решаешь ты? – тихо, словно Горпал все еще мог услышать ее, спросила девушка.
Нилам заметно сник.
– Не я, а мой старший брат.
– Но ведь он разругался с отцом!
– Неважно. Все равно отныне главный – он. Амит должен приехать на похороны, и тогда мы все узнаем.
– Что он решит?
– Неизвестно. Однако он совершенно точно не отправит тебя на костер, ведь ты ждешь ребенка! – ответил Нилам и неловко добавил: – Теперь ты можешь и даже должна объявить об этом.
– То есть ты хочешь, чтобы я сказала, что ребенок от моего мужа, твоего отца?!
– Разве у нас есть другой выход?
С полминуты они смотрели друг на друга, словно борясь взглядами. Нилам первым отвел глаза.
– Хорошо, – согласилась Ратна. – А что будет дальше?
Он повторил:
– Неизвестно. Но ты будешь жить.
Они еще постояли в ногах усопшего, однако не осмелились ни соединить рук, ни дать друг другу какие-то обещания.
Дом наводнили люди, выражающие сочувствие, искреннее или притворное, делающие подношения, щедрые или такие, чтоб был только повод посмотреть на вдову и покойника.
Было объявлено, что похороны состоятся по прибытии старшего сына господина Горпала, а потому тело последнего, умащенное веществами, способными приостановить разложение, утопало в цветах и ветках вечнозеленых растений. И все же жара сделала свое дело: к концу третьего дня большинство посетителей едва сдерживались, чтобы не зажать себе нос.
