Постепенно женщина приучила себя думать, что Ниол – сын Токелы, но никогда не говорила об этом мальчику. Она могла бы солгать, однако Хелки знала: рано или поздно найдутся люди, которые расскажут Ниолу правду.
Хелки усмехнулась, вспомнив, как «серый человек» сказал о ее сыне: «Он никогда не найдет себя». Бледнолицые не понимают, что искать себя надо не во внешнем, а в собственном внутреннем мире. У Ниола были все задатки храброго и умного воина. А еще он обладал благородным сердцем: без колебаний отдал чужой девочке самое дорогое, что у него было.
Солнце запуталось в ветвях деревьев, роса усыпала крохотными звездочками траву, которая весело развевала на ветру свою изумрудную гриву. В густом кустарнике звонко пели птицы; листва смыкалась над головой, создавая видимость непроходимой чащи, сказочных дебрей.
Сегодня Паоле показался красивым даже позеленевший мертвый фонтанчик и почерневшие от времени скамьи. На нее пахнуло близостью природы и свободы, повеяло ветром счастливых перемен.
Хелки, Ниолу и Паоле предстояло купить продукты и кухонную утварь, и это обещало стать настоящим приключением. Девочка часто ходила с матерью на рынок, потому без малейшего страха и даже с восторгом взялась сопровождать новых друзей. Ей и в голову не приходило считать их слугами: Асусена Альманса жила бедно и управлялась с хозяйством без помощи служанки. Женщина приучила дочь мыть посуду, убирать в доме и чинить одежду.
Армандо, который спешил на службу, пришлось смириться и предоставить индианке, ее сыну и Паоле полную свободу действий. Когда они отперли ржавую решетку и вышли на улицу, всем троим показалось, будто они вырвались из тюрьмы.
Узкая мощеная улочка, плавно извивающаяся между стенами домов, устремлялась к площади подобно тому, как маленькая речушка спешит влиться в огромный океан. Иные здания были грубы и некрасивы, зато перед некоторыми хотелось остановиться в изумлении, как перед каким-то чудом: кованые балкончики, витражи, изящные архитектурные украшения поражали воображение.
Ниол никогда не видел ничего столь неотразимого и глубоко волнующего своей красотой из того, что создано человеческими руками, не считая, конечно, белопарусных кораблей, похожих на гигантских отдыхающих птиц, кораблей, которые стояли на рейде порта Гуатулько и которыми он, случалось, любовался с берега.
Вскоре ветер донес дразнящие аппетит и волнующие воображение запахи рынка. То были не море, не океан, а целый мир – он надвигался на незваных пришельцев, стремясь поглотить их без следа. Ниолу чудилось, будто он впитывает новые впечатления не только глазами, ушами и ноздрями, а буквально всем телом. Он задыхался от неодолимого натиска новизны и был так опьянен ею, что не вполне понимал, видит ли сон или грезит наяву.
